Побыстрее! У нас тут своих хлопот хватает, сначала надо с ними разобраться… До свидания, до свидания…
Боясь, что вернется сыщик и, увидев Абулькасема, заварит новую кашу, дядюшка вытолкал проповедника за ворота. Но сам не успел ничего сказать князю, потому что, едва подошел к беседке, как по саду раскатился зычный голос инспектора Теймур-хана:
– Эй! Где этот кладезь тупости?.. Практикант Гиясабади! Идиот! Вместо того, чтобы сторожить подследственных, пошел чесать язык про свой Гиясабад?!
Практикант со всей прытью, на которую были способны его тощие ноги, примчался на зов сыщика, щелкнул каблуками и, вытянувшись по стойке «смирно», отдал честь:
– Докладываю: все подследственные на месте!
Сыщик и Азиз ос-Салтане приблизились к дядюшке и Асадолла-мирзе. Азиз ос-Салтане по-прежнему изображала глубокую скорбь. Внезапно сыщик сунул указательный палец под нос князю и рявкнул:
– Господин Асадолла-мирза! Против вас имеются столь веские улики и доказательства, что, будь я на вашем месте, я бы немедленно во всем сознался!.. Сознавайтесь! Быстро, немедленно, срочно, точно!
Асадолла-мирза опустил голову и тихо сказал:
– Да, господин инспектор, вы, вероятно, правы. Я сознаюсь; это я убил Дустали-хана.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Услышав неожиданное признание Асадолла-мирзы, инспектор Теймур-хан на мгновенье оторопел, потом беззвучно засмеялся.
– Молчать!.. Еще одна победа всемирно известной системы мгновенного ошарашивания!.. Еще один убийца попался в руки правосудия!.. Практикант Гиясабади, наручники!
Все вокруг оцепенели. Я неслышно подошел поближе. Тишину нарушил глухой, будто идущий из колодца, голос Шамсали-мирзы:
– Асадолла… Асадолла, что я слышу?
Дядюшка, не успевший предупредить Шамсали-мирзу о своем сговоре с его братом и потому, вероятно, чувствовавший себя неловко, сказал:
– Князь… Ваше сиятельство… Не волнуйтесь. Наверняка это какое-то недоразумение.
Внезапно все сбились в кучу, стараясь удержать Азиз ос-Салтане, которая пыталась наброситься на Асадолла-мирзу:
– Так, значит, ты и вправду убил Дустали?! Подлец! Убийца!
Шамсали-мирза без чувств упал на скамейку. Все говорили одновременно. Даже дядюшка, чтобы придать событию правдоподобность, поносил князя на чем свет стоит. Наконец голос инспектора Теймур-хана перекрыл общий шум:
– Молчать! Кому говорю! Молчать!
Но Азиз ос-Салтане не прекращала отчаянных попыток атаковать Асадолла-мирзу, который молча стоял с опущенной головой.
– Я тебе глаза выцарапаю!.. Господи, дай мне дожить до того дня, когда этого негодяя обмывать понесут!.. Я не я буду, если собственными руками тебя не убью!.. Господин сыщик! Господин сыщик! Разрешите мне вот этими самыми руками задушить подлого убийцу!.. Да чтоб ты от чумы подох! Что тебе сделал мой несчастный муж?! Чем он, чистая душа, тебе не угодил?!
По знаку инспектора практикант Гиясабади подскочил сзади к Азиз ос-Салтане и обеими руками зажал ей рот. Но прошло еще несколько минут, пока она наконец успокоилась. Утирая пот со лба, инспектор сказал:
– Ханум! Люди не должны вершить расправу собственноручно… Богиня правосудия сама обо всем позаботится! Убийца понесет заслуженную кару за свое злодейское преступление. Я даю вам слово, что меньше, чем через месяц его труп будет болтаться на виселице! – Затем, повернувшись к своему заместителю, спросил: – Практикант, где наручники?
– Докладываю! Когда я пришел в управление, мне передали, что вы приказывали, чтоб я явился по этому адресу… Я хотел по дороге забежать за наручниками, но не успел… К тому же, если помните, у них замок сломался, и мы их отдали в починку.
– Болван! Кладезь тупости!..
Маш-Касем предложил:
– Ежели хотите, я принесу бельевую веревку, и мы его свяжем.
Вмешался дядюшка:
– Господин инспектор… Я.все еще не могу в это поверить… Но настоятельно прошу вас, не надо ни наручников, ни веревки! Ручаюсь вам за Асадолла-мирзу – он не сбежит… Сами подумайте, может ли сбежать человек, который послушался голоса совести и так чистосердечно во всем признался?! Вы только посмотрите на его лицо!
Асадолла-мирза напустил на себя такой покаянный и пристыженный вид, что, не знай я всей подоплеки, тоже наверняка бы поверил, что он действительно убил Дустали-хана. Инспектор притворился, будто его убедили слова дядюшки, хотя на самом деле у него и так не было иного выхода, поскольку практикант Гиясабади не принес наручники.
– Если я не надену на тебя наручники, даешь слово, что смиришься со своей судьбой, как подобает мужчине, и не вздумаешь бежать?
– Да, даю слово.
Маш-Касем предложил сходить за водой, чтобы привести в чувство Шамсали-мирзу, но сыщик воспротивился:
– Молчать! Этот господин слишком горяч. Пусть лучше так полежит, пока мы не закончим расследование.
Затем он встал напротив Асадолла-мирзы и, протирая пенсне мятым носовым платком, победно заявил:
– При использовании системы мгновенного ошарашивания преступник не может не сознаться… Как бы то ни было, поскольку ты быстро понял, что надо последовать голосу разума, видно, ты человек неглупый. А сейчас я хочу, чтобы ты со всей откровенностью ответил на несколько моих вопросов. Естественно, правдивость показаний повлияет на твою дальнейшую судьбу.
Азиз ос-Салтане снова бросилась на Асадолла-мирзу, но практикант Гиясабади вовремя оттащил ее и усадил на каменную скамейку, а сам навалился на ханум всем телом, чтобы она не попыталась начать все сначала.
Инспектор продолжил следствие:
– Молчать!.. Когда ты убил этого беднягу?
Асадолла-мирза, не подымая головы, ответил:
– В ту самую ночь, когда он сбежал из своего дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158