Как все, кто ищет работу, он мял в руках шапку:
– Бей-эфенди, я ищу работу!
Хозяин смерил его долгим взглядом и спросил:
– А что ты умеешь делать?
– Я окончил ремесленное училище, я первоклассный слесарь.
– Нам нужны токари, – прихлебнул хозяин кофе из чашечки.
– Я пять лет работал токарем на большом заводе в Германии. У меня есть рекомендации.
На лице фабриканта мелькнуло нечто вроде интереса:
– Ммм… нам требуются главным образом модельщики.
– Я первоклассный мастер-модельщик, – сказал быстро гость.
Хозяин самодовольно пожевал губами:
– Если бы ты был столяром…
– Помилуйте, сударь, я в Америке ровно четыре года проработал начальником столярного цеха.
Хозяин подумал про себя, что он напал на хороший товар, но как бы этот тип не запросил слишком много.
– Все это хорошо, приятель, но нам не нужны люди.
– Я согласен на любую работу, господин.
– Что же, ты вроде неплохой парень, только скажу тебе откровенно: много платить не могу. Да и беру я тебя сверх штата.
– Спасибо, бей-эфенди, согласен и на то, что дадите.
– Мы первоклассным мастерам платим пять лир. Поскольку мы берем тебя сверх штата, самое большее… самое большее… ну, ну… не знаю… пусть будет две лиры в день.
– Спасибо, эфенди, и за это. Две так две!
Хозяин был рад, что клюнуло.
– Да-а-а-а, я еще не сказал, – резко окликнул он, – у нас нет установленного рабочего дня. На фабрике меньше одиннадцати часов никто не работает. Уж потом не ворчи. Бывает так, пожалеешь, сделаешь доброе дело, а потом хлебнешь горя.
– Ничего, бей-эфенди, буду работать хоть четырнадцать, руки не отвалятся.
Хозяин не верил ушам своим:
– Потом не говори, что я тебя не предупреждал. У нас в помещении сыро и темно.
– Ну и что же.
– Да, чуть не забыл: платить тебе буду не сразу, после месячного испытательного срока, если останусь доволен твоей работой.
– Пусть будет так.
– Да, еще одно условие: двадцать процентов из твоего заработка буду удерживать на случай, если ты допустишь брак или испортишь машину.
– Конечно, сударь, вы правы.
– И еще скажу одно. Даю тебе прекрасные машины, а что ты за мастер – не знаю…
– Не знаете, сударь мой.
– И поэтому ты должен внести задаток наличными. Тысячу лир в банк. На всякий случай!
– Честное слово, бей-эфенди, у нас есть дом-развалюха, оставшийся от отца, мы его заложим, и я внесу задаток.
– Раз так, то ступай в цех и сразу же приступай к работе.
Как только бедняга ушел, в кабинет хозяина фабрики вошли два полицейских.
– Бей-эфенди, на вашу фабрику забежал один бродяга, он удрал из сумасшедшего дома. Парень долго был без работы и свихнулся. Мы его ищем.
Сам виноват!
Тяжелая начинается жизнь, когда тебя уволят с работы. Но значительно тяжелее объяснять любопытным друзьям и знакомым, почему ты ее потерял.
Нет, нет, я не собираюсь рассказывать, что произошло со мной на этот раз. Но обычно я посвящаю друзей в свои беды с надеждой – вдруг кто протянет мне руку помощи, а иногда просто, чтобы облегчить душу. В ответ на это они подвергают меня строгому допросу, стараются докопаться до причины, а потом я же оказываюсь виновником всех своих несчастий. Вот если бы я не поступил так, да не сделал эдак, хозяин никогда не тронул бы меня. Уж раз осмелился на то – значит сам и виноват. Сам виноват! – выносят мне приговор, и на лице у них появляется довольное выражение.
Однажды, размышляя о своих делах, я шел задумавшись по улице. Вдруг кто-то схватил меня за плечо. Поворачиваю голову – Осман Кемаль… Он весело зашагал рядом. Но, увидев мою унылую физиономию, опустил ресницы, словно напялил на лицо маску.
– Я понимаю… – с запинкой сказал он.
Значит, он знает, что меня уволили с работы. Теперь от него не избавишься. Сейчас начнет огород городить, пытаясь доказать мне, что я сам во всем виноват!
Притворное расстройство не вязалось с радостным блеском его глаз, который он не мог скрыть. Я сделал вид, что не понял его «Понимаю…», и спросил:
– Что случилось? Или у тебя какие-нибудь неприятности?
– Со мной ничего не случилось, но я слышал, что ты опять без работы… – ответил он.
– Не беда… – бодро проговорил я, не желая распространяться на эту тему.
– Как же не беда, дорогой… – Он стоял посреди улицы и твердил: «Вах-вах!» – Пошли в кофейню, пропустим по чашечке кофе, и ты расскажешь, как это произошло… – предложил он.
– Нечего рассказывать… – ответил я.
– Как нечего! Смотри на кого ты стал похож. Пошли, пошли! У тебя на душе полегчает, когда расскажешь.
– Словно что-нибудь изменится…
– Ты меня обидел… Разве я тебе не друг?
Мы зашли в кофейню.
– Ну-ка рассказывай, что случилось… – потребовал он, когда мы начали потягивать кофе.
– Хозяин выгнал меня с работы…
– Почему?
– Откуда мне знать. Спроси его…
– Ты опаздывал на работу? – начался допрос.
– Нет, я всегда приходил вовремя.
– Ты не выполнял поручений?
– Не-ет… Он говорил, что доволен мною.
– А может, у хозяина дела пошли плохо? – гадал он, словно решал кроссворд.
– Наоборот, его дела шли отлично.
Подперев рукой щеку, он задумался:
– Ты перечил ему?
– Нет… Я всегда ему поддакивал.
Кемаль начал грызть ногти от нетерпения:
– Хорошо! Ты просил прибавки?
– Нет…
– Ты говорил что-нибудь о нем, может, высказывался неодобрительно…
– Да нет же, дорогой!
Долго еще сыпались на меня вопросы в том же роде.
– Аллах, Аллах!.. За что же он мог выгнать тебя с работы? А может, ты смотрел ему в лицо так же строго, как сейчас смотришь на меня?
– Не знаю… Может быть, и смотрел.
– Ага. Теперь понятно. Я же говорю, непременно причина есть. Ни с того ни с сего не выгоняют человека с работы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86