Нужно только сидеть спокойно и ждать, пока не выяснится, кто именно умер.
– Да, – прошептал я, – ужасна. Но бывает и так, что…
– Совершенно справедливо. Особенно в таком возрасте.
– – Ты прав, в таком возрасте и после такой жизни.
– В здравом уме и твердой памяти до последней минуты, не так ли? – с горячим сочувствием спросил он.
– Да, – сказал я, ощутив под собой твердую почву. – Сохранив способность сидеть в постели и курить почти до самых последних дней.
– Как? – спросил он с изумлением. – Разве твоя бабушка…
Бабушка? Ах, вот оно что!
– Прости, пожалуйста, – сказал я, раздраженный собственной глупостью. – Когда я сказал курить, яимел в виду ее способность выносить табачный дым. Знаешь, она так любила, чтобы кто-нибудь потихоньку дымил возле нее, чтобы кто-нибудь сидел рядом и читал вслух. Только это и успокаивало ее.
Отвечая ему, я слышал, как поезд, с дребезжанием и грохотом промчавшись по стрелкам мимо семафоров, замедлил ход.
Мой друг поспешно выглянул из окна.
Лицо его было взволнованно.
– О господи! – сказал он. – Это узловая станция. Я проехал. Мне надо было сойти на предыдущей остановке… Эй, проводник! – крикнул он, высунувшись в коридор. – Сколько мы здесь стоим?
– Только две минуты, сэр, – отозвался проводник. – Поезд малость опоздал и теперь должен нагнать свое.
Мой друг стоял теперь возле своего чемодана и, вытащив связку ключей, лихорадочно тыкал то одним, то другим в замок, пытаясь открыть его.
– Придется дать телеграмму, что ли… Просто не знаю, как и быть, – бормотал он. – Черт бы побрал этот замок! Все мои деньги в чемодане.
Теперь я больше всего боялся, что он не успеет сойти и на этой станции.
– Возьми, – сказал я, вынимая из кармана несколько монет. – Перестань возиться с замком. Вот деньги.
– Спасибо! – сказал он, сгребая с моей ладони все, что там было (он так волновался, что захватил все). Только бы успеть!
Он выскочил из вагона. Я видел из окна, как он шел к залу ожидания. Мне показалось, что он не так уж торопится. Я стал ждать.
Проводники закричали:
– По вагонам! По вагонам!
Дали третий звонок, паровоз запыхтел, и через секунду поезд отошел от станции.
«Вот идиот! – подумал я. – Опоздал! А ведь его пятидесятидолларовый чемодан остался здесь».
Я все еще ждал, глядя в окно, и думал, кто же он такой, этот человек.
И вдруг я снова услышал голос проводника. По-видимому, он вел кого-то по коридору.
– Я осмотрел весь вагон, сэр, – говорил он.
– Я оставил его вот в том купе, где сидела моя жена. Он стоял на диване, у нее за спиной, – сердито произнес чей-то незнакомый голос, и хорошо одетый господин заглянул в мое купе.
Лицо его озарилось радостной улыбкой. Но эта улыбка относилась не ко мне. Она относилась к пятидесятидолларовому чемодану.
– Вот он! – крикнул господин и, схватив чемодан, унес его.
Совершенно убитый, я откинулся на спинку дивана.
Старинная компания! Женитьба Пита! Смерть моей бабушки! Боже великий! А мои деньги! Теперь все стало ясно. Тот, другой, тоже «поддерживал разговор», но он-то делал это с определенной целью.
Каким же я был ослом!
Ну нет, если когда-нибудь мне еще раз доведется завязать беседу со случайным дорожным спутником, я больше не стану проявлять столь исключительную находчивость.

1 2