У нас еще земляные полы были…
Михайлов. Постепенно города построили, красивые, удобные… Семенова даже секретарем горкома партии выбрали.
Семенов. Скоро попросил, чтобы освободили. Все же техника мне ближе.
Михайлов. А не садоводство?
Семенов. И сады.
Михайлов. «Больной» он человек. Сады – его хобби, так, кажется, говорят. Где бы он ни был, везде деревья сажал. Сортов шестьдесят роз развел.
Семенов. Когда ты перебрался на наш комбинат, тоже один отменный куст привез.
Михайлов. Я же знал, что тебе будет приятно.
А вообще он типичный буржуй. В Желтых Водах у него пять садов: на заводе, два за городом, у дома и на соседнем дворе… К тому же эксплуатирует чужой труд – полгорода в его садах трудится!
Семенов. Что правда, то правда. Сейчас у всех пятидневка. Если заглянете в субботу в наш коллективный сад, многих там встретите. На два дня люди приезжают, отдыхают и работают. У нас нет «своих» и «чужих» деревьев и участков – все общее.
Михайлов. Как при коммунизме…
Семенов. Семен тоже одно время садоводством увлекался, там, в Средней Азии… А потом в Москву подался. Жарко стало на юге.
Михайлов. Не в Москву, а сюда.
Семенов. Сюда-то, но в Москве твои приятели говорят: "Чего тебе в этой дыре делать? Оставайся здесь, в Дубну устроим!"
Михайлов. Я уже документы сдал. Ждали только академика Блохиыцева, он где-то в командировке был.
Семенов. И Семен решил пока посмотреть, что за Желтые Воды такие.
Михайлов. Меня поразило, что комаров и мошкары мало. Вы знаете, как только попали в Среднюю Азию, они нас буквально живьем съедали. В волдырях ходили. Потом привыкли – или мы к ним, или они к нам… А новому человеку житья не было… В Желтых Водах мне понравилось.
Семенов. Так он и не вернулся в Москву… Но свое обещание сдержал – и мне здесь место приготовил.
Михайлов. Когда я уезжал из Средней Азии, Володя там секретарем горкома партии был. Говорит, если и мне работу найдешь, отпущу, Семенов. Ну а о Москве он быстро забыл. Видно, в характере у нас есть что-то беспокойное: привыкли постоянно с нуля начинать. Завод пустишь, а там снова в путь… Кочевники…
Михайлов. За эти годы здесь многое переменилось.
Завод не только построен, но даже уже полностью переделан.
Семенов. И производительность подскочила в несколько раз, выпуск продукции – тоже, себестоимость снижена, извлечение урана выросло…
Михайлов. А вначале так плохо все было запроектировано… И конструкторов обвинять нельзя: ведь впервые этот процесс осваивали…
Семенов. Вообще-то первые несколько дней после пуска завод действовал хорошо. Мы нарадоваться не могли. Но вот колонны песочком забивать стало, заилились они…
Михайлов. Даже в резиновых сапогах не могли пройти по цеху. Чего только не делали!
Семенов. Здание садиться начало…
Михайлов. И тогда мы решили перейти на новую технологию. Представляете?! Выбрасываем старое оборудование, ставим новое.
Семенов. Продукцию продолжаем выдавать, и одновременно все перетряхиваем. Старую систему "раскулачили", а новая не идет. Мы и так и сяк – не идет…
Михайлов. И даже авторы новой технологии от нее отказались, говорят: "Ну, мы уже бессильны! Надо бросать все это и восстанавливать старую систему". А Володя просит: "Давайте еще помучаемся, попробуем то, другое. Есть еще надежда!"
Семенов. Пошло наконец. Лучше, лучше… Теперь и забот меньше.
Михайлов. Люди проявили много выдумки, изобретательности, настоящего творчества. Такова уж судьба всего нового… Знаете, пока рабочий сам аппарат не поломает, он не поймет, как тот работает. И приходилось тогда директору с гаечным ключом лезть внутрь и исправлять… Все-таки научились!.. Коллектив сильный, технически грамотный.
Семенов. Раньше с завода сутками не уходили.
Спали там. Вдруг что-то случится! Теперь ни в суббогу, ни в воскресенье даже не показываемся.
Михайлов. И людей-то почти не видно, только операторы, а процесс не прерывается.
Семенов. Вы не думайте, что мы успокоились. Нет, многое нам не нравится… Кое-что улучшить нужно, изменить. Об удешевлении продукции надо заботиться, особенно с переходом на новую систему планирования и экономического стимулирования. За каждую копейку бороться! И если такой-то реагент стоит, к примеру, 60 рублей за тонну, а тот – 40 рублей, мы уже думаем, как отказаться от дорогого реагента и перейти на дешевый…
Михайлов. Наверное, никогда человек не бывает доволен!
…К сожалению, на этом обрывается магнитофонная запись – кончилась пленка.
А мы разговаривали о походе по местам боевой славы дивизии, которая освобождала Желтые Воды от фашистских захватчиков. Летом во время отпуска Михайлов участвовал в этом походе.
Потом Семен Григорьевич читал стихи. Очень разные, но всегда волнующие, идущие от самого сердца…
Передо мной сидели два человека. Оба пришли в атомную промышленность много лет назад. Они отдали ей свои знания, энергию, талант. И таким людям, как Михайлов и Семенов, мы обязаны рождением "атомного века". Их было много, пионеров новой отрасли, в лабораториях и на полигонах, на строительстве атомных электростанций и в поисковых партиях, на комбинатах и в шахтах. Они «приручали» уран, заставляли его служить Родине. Благодаря героизму тысяч людей, от академиков до рабочих, страна создала атомную индустрию.
Прожив неспокойную жизнь, такие, как Михайлов и Семенов, не могут уйти от дел. И не потому, что их не отпустят, нет, у руководителя комбината не поднимется рука отказать – они заслужили право на отдых, но они сами не могут написать "заявление о покое", как сказал Семенов. Не все еще завершено, есть еще идеи, и их "неплохо было бы осуществить".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82