— Тебе не кажется, что нам давно пора сблизиться? — сказал он и порывисто обнял ее.
Она почувствовала, какое горячее у него тело и какие нежные губы, и разомлела в его объятиях. Его язык проник ей в рот, руки сжали ягодицы, а в живот уперся через ткань его твердый пенис. Веки Ричарда потяжелели, глаза потемнели, ноздри хищно раздувались. Шумно втягивая ими воздух, он стал покрывать поцелуями ее лицо и шею. Она крепче прижалась к нему, трепеща от вожделения. Он стал теребить ее соски, поглаживать чувствительную нишу между половыми губами, нажимая на клитор.
Кейзия расстегнула молнию на джинсах и сжала его горячий пенис с влажной головкой. Дрожь пробежала по ее телу, клитор задергался, влагалище разбухло, анус сжался.
Ричард взял ее за руку и, проведя по тоннелю мимо старых декораций, тюков и ящиков, повалил на обшарпанную кушетку, стоявшую у стены. Не произнеся ни слова, он задрал ей подол юбки, стянул с нее трусы и окинул восхищенным взглядом обнажившиеся женские прелести, опушенные золотистыми волосиками. Ее половые губы раскрылись, и показались трепетные розоватые лепестки, едва прикрывающие манящее темное отверстие. С замирающим сердцем Кейзия ждала, когда же Ричард встрепенется и перейдет от созерцания к действиям. Наконец он вышел из оцепенения и, наклонившись, дотронулся до ее самого заветного места. Стон сорвался с губ Кейзии, она стала пунцовой от предвкушения блаженства.
Ричард сел на кушетку, и Кейзия схватила рукой его нефритовый пест, словно бы опасаясь, что Ричард встанет и убежит. Но он продолжал ласкать ее сокровенный бугорок, не забывая и о таинственной расселине под ним. Его длинные пальцы доставляли Кейзии неподдельное наслаждение, и вскоре она забилась в сладостном удовлетворении. Ричард перекинул через нее ногу и ввел в ее лоно свой жезл. Кейзия поерзала на кушетке и, задрав ноги, обхватила ими его торс. Ричард стал рьяно двигать им, норовя проникнуть в недра лона. Кейзия запрыгала на кушетке в одном ритме с ним. Вскоре они перешли из рыси в галоп. Старая, облезлая кушетка подозрительно заскрипела, грозя вогнать лопнувшую пружину Кейзии в попку. Но любовников это не смущало, их бедра ходили ходуном. Ричард то извлекал свой раскаленный меч из ее расплавленных глубин, то вновь погружал его в них по самую рукоять. Обхватив его ногами и руками, Кейзия стала кусать его шею от страсти, издавая звериные звуки. Ричард зарычал и засопел. Оба вспотели, но не прекращали свою яростную пляску на ложе любви. Наконец Ричард громко вскрикнул и, содрогнувшись, излил в лоно горячее желе. Кейзия сладострастно застонала. Эхо разнесло их любовные возгласы по всему подземелью. А снаружи прогремел гром. От избытка чувств Кейзия снова кончила. Ричард встал и воскликнул:
— Небеса благословили нас! Как это эффектно! За окошком хлынул ливень.
— Теперь нам еще долго не выбраться отсюда, — томно сказала Кейзия со счастливой улыбкой.
— И сюда никто не заглянет. Так что предлагаю все повторить! — сказал Ричард, плотоядно улыбаясь. Кейзия раздвинула ноги, блаженно закрыв глаза.
Расхаживая по сцене с сигаретой в одной руке и с толстым сценарием в другой, Джерард громко воскликнул, стараясь перекрыть голосом шум, производимый плотниками и электриками за кулисами:
— Сегодня мы попробуем иной подход к третьему действию! Как вам известно, Синяя Борода приводит Ясмину в камеру пыток и демонстрирует ей всевозможные способы получения извращенного удовольствия. Все, кто занят в третьем акте, последуют за мной, остальные — в репетиционный зал вместе с Джонти. Ричард, ты мне не понадобишься, я сам буду читать текст герцога. Займись пока хореографией, лишняя репетиция не повредит. Танцы — наиболее сложный элемент всего спектакля, нужно добиться в их исполнении совершенства.
Он излучал столь мощную энергию, а весь его облик был настолько демоничен, что никто из актеров не посмел ему перечить. Группа, занятая в третьем действии, беспрекословно последовала за ним, и среди них Кейзия. Она даже на миг не усомнилась в безопасности затеи Джерарда.
И лишь очутившись в длинном полутемном подземном коридоре со сводчатым потолком, Кейзия ощутила тревогу. Щурясь от яркого колеблющегося света факелов, пылающих в кронштейнах, вмонтированных в стены, она толкнула локтем Викки в бок и сказала:
— Не нравится мне это!
— Мне тоже, — призналась подруга, сглотнув ком, подступивший от страха к горлу.
Наконец они вошли в большой и мрачный зал с каменным полом. В конце его имелся помост, напротив которого сидели на стульях странные люди в серых длинных плащах. Их лица скрывали капюшоны. К девушкам подошел Джерард, держа в руке кнут, и предложил им взойти на сцену.
В этой жутковатой обстановке Кейзия почувствовала себя испуганной и смущенной невестой герцога, и это необычное ощущение разбудило в ней вожделение, По настоянию Джерарда она надела марокканскую мантию — джеллабу из тонкой, как паутина, узорчатой ткани. Сквозняк шевелил складки ее наряда, и материя приятно ласкала обнаженное тело. Кейзия все больше проникалась благоговейным трепетом, охватившим ее героиню, попавшую в камеру пыток в замке герцога Синяя Борода. Она почти слилась со своим сценическим образом. Из скрытых динамиков зазвучала проникновенная музыка — аранжировка произведений Равеля, Рихарда Штрауса и Дебюсси, а также Ланса Хиггинса, великолепного английского композитора и исполнителя. Кейзия повнимательнее присмотрелась к декорациям и содрогнулась: они почти в точности повторяли антураж одной из сцен спектакля, созданный на главной сцене театра плотниками и декораторами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57