Кейзия пошатнулась, почувствовав головокружение. Джерард хищно улыбнулся, потер ее чувствительный бугорок и, понюхав палец, изрек:
— Пожалуй, на сегодня с вас довольно? Вы получили свою порцию впечатлений. Завтра на первой репетиции вы должны быть отдохнувшей и свежей. Вас ожидает сюрприз. Мне все о вас известно! Даже то, что ваш последний любовник Торин сожительствует с Амандой Кейт, отвратительной актрисой и похотливой стервой.
— В котором часу начнется репетиция? — холодно спросила Кейзия.
— В половине девятого. Надеюсь, к этому времени вы будете в хорошей форме и почувствуете сексуальный голод.
— Не беспокойтесь, я вас не подведу, — сказала Кейзия и шагнула к кулисам, но Джерард остановил ее, сказав:
— Нет, не туда. Я покажу вам потайной ход. В этом доме их немало, имейте это в виду! Мой прадед распорядился, чтобы от театра прорыли подземный проход в дом, чтобы иметь возможность тайком от моей прабабушки встречаться с ирландскими матросами. Когда у него родился наследник, он окончательно порвал с женой и отдался своему пороку, не в силах более скрывать свою склонность к гомосексуализму.
— Откуда вам все это известно? — спросила Кейзия.
— Он вел дневники, они сохранились в библиотеке. На старости лет мой прадед систематизировал свои записи, кое-что в них исправил, и теперь они представляют собой весьма занимательное чтение. Следуйте за мной. И ты, Джонти, тоже!
Джерард открыл незаметную дверь в глубине сцены и по винтовой лестнице спустился в подземелье.
Кейзия поежилась, охваченная странным предчувствием, и последовала за ним. Она проникалась все большим интересом к этому необычному человеку, хотя его надменные манеры и выводили ее из себя. Они очутились в подвале, освещенном лампочками, среди нагромождения бутафории и поломанных декораций. Кейзия дотронулась до кареты, с которой облезла позолота, а обшивка растрескалась, и с легкой грустью сказала:
— Меня всегда поражало, как убого выглядят прекрасные вещи, как только они попадают в кладовку. По-моему, свет рампы обладает волшебной силой преображать предметы.
— Мы, скоморохи и фигляры, сами творим иллюзии. Наше оружие — сладостный обман, и публике он милее горькой правды! — с ухмылкой бывалого мошенника воскликнул Джерард и, подняв зажженную свечу над головой, пошел впереди Кейзии по сырому тоннелю, с арочного свода которого капала вода. Джерард остановился перед ржавой металлической дверью, отпер ее и вышел наружу. За ним на свежий ночной воздух из затхлого подземелья выкарабкались Кейзия и Джонти. Кейзию трясло, она покрылась испариной. Нет, не такой представлялась ей старинная дворянская усадьба! Джерард растворился во мгле, и до спальни Кейзию сопроводил Джонти. Кивнув ей на прощание, он поспешно ушел, за что она была ему благодарна, поскольку устала и нуждалась в отдыхе.
Как только за Джонти закрылась, тихонько скрипнув, массивная дубовая дверь, покрытая причудливой резьбой, Кейзия потянулась и, облегченно вздохнув, стала раздеваться. Платье промокло и пропахло сыростью и потом. Она с наслаждением сняла его, стянула рваные чулки и, скинув туфли, голая прошлепала босиком к буфету. В нем она обнаружила припасы чая, кофе, какао и сухого молока, а также голубой фарфоровый чайник. Заварив крепкий чай, она села на диван и потянулась к телефону.
Несмотря на поздний час, Саймон ответил ей почти сразу же. От звука его проникновенного баритона Кейзии стало теплее и спокойнее, словно бы она укуталась в шерстяной плед.
— Значит, ты добралась до места нормально? Ну и каковы же твои первые впечатления? — спросил он.
— Пока все хорошо, — ответила Кейзия. — Доехала благополучно, лишь под конец моя старушка «Долли» раскапризничалась. Но мне помог один местный парень по имени Джефф. Настоящий, крутой самец, он бы тебе понравился.
— Значит, ты его оприходовала, как я догадываюсь. Ну, признавайся: вы с ним позабавились на лужайке?!
Они еще немного поболтали, наконец Саймон устал от банальных разговоров и сказал:
— Ну, желаю тебе успеха, крошка! И чтобы все мужчины стали твоими.
— И девочки тоже, — игриво добавила Кейзия.
— Мне их не жалко. Однако этот Джерард, судя по твоему рассказу, опасный маньяк.
— Так оно и есть, — согласилась Кейзия.
— И тебе это нравится? — с тревогой спросил Саймон.
— Не очень, — поспешила успокоить его Кейзия.
— Послушай, малышка, не вешай мне лапшу на уши! Я ведь знаю, что стоит лишь тебе увидеть наглого мужчину, ты готова снять трусики и позволить ему делать с тобой что угодно. Да у тебя на заднице вытатуировано: «Я твоя подстилка, можешь вытирать об меня ноги!» Разве не так?
— Типун тебе на язык! — сердито огрызнулась Кейзия, хотя и знала, что Саймон прав.
Положив трубку, она вновь почувствовала себя одинокой. Тоску усиливали портреты давно умерших вельмож, смотревшие на нее со стен огромной комнаты. Вспомнив, что в доме полно потайных ходов, она почувствовала озноб и залезла под одеяло, со страхом ожидая, что вот-вот бесшумно откроется потайная дверца и маньяк нарушит ее покой и уединение.
На другое утро Кейзия встретилась с балетмейстером.
— Меня зовут Сьювелл, — представился он, расплывшись в обаятельной улыбке и обтирая носовым платком испарину с коротко подстриженной головы. Его открытое загорелое лицо, испещренное морщинами, дышало мужественностью. — Я должен привести это стадо баранов в должную форму. — Он кивнул в сторону молодых артистов кордебалета. — Мне сказали, что и вас нужно обучить нескольким оригинальным танцам. Это верно? — Он прищурился и окинул ее пытливым взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57