И сегодня люди хотят править миром, подчинить себе другие народы и навязать им своего Бога, свой закон, свой образ жизни. «Единственная земля, единственный народ, единственный Бог», говорят они…– Значит, надо им помешать!– Ты думаешь?Мужчина-ребенок нежно отстранил Моргану и поднялся. Затем, не оглянувшись, чтобы посмотреть, следует ли она за ним, он покинул берег и углубился в высокие травы Авалона.– Однако, ведь я наполовину человек, и ты тоже… Каков же путь, Моргана? Вот ты, которая, согласно рунам старого Гвидиона, однажды должна стать правительницей нового народа – ни людей, ни эльфов, можешь ли ты мне сказать, каков же путь? С одной стороны, война… Да, война, бесконечная война против монстров, затем против людей, потому что никогда они не отдадут Экскалибур. Война за возрождение подземных королевств и восстановление равновесия в мире – что, возможно, уже неосуществимо… Конечно, такой выбор приходит на ум прежде всего, но я вижу там столько смертей, что меня охватывает дрожь… И во имя чего все это? Во имя Богини? Но гномы отвернулись от нее давным-давно. («Именно поэтому они и побеждены», – заметила Моргана, но Мирддин не слушал ее…) Монстры подчиняются только Безымянному, и я сомневаюсь, чтобы они благодарили богов за то, что те наградили их лишь ненавистью и страхом Что касается людей, то большинство из них больше не верят ни в Дану, ни в Бога с человеческим лицом, который похож на них и обещает им земной рай…– Это смешно!– Да, я тоже так думаю… Но вчера вечером твоя мать вновь ощутила свою власть… Когда монстры напали на Броселианда, она была Пендрагоном, Утер был в ней, и вместе они были равными богу, более сильными, чем весь мир. А потом неумолимая сила разлучила их против их воли… Точнее сказать, оторвала друг от друга. И вот они снова далеки друг от друга, чего никогда не бывает с настоящими возлюбленными, и мне от этого страшно…Он шел по высокой траве священного острова, разговаривая сам с собой, потому что Моргана остановилась и смотрела полными слез глазами, как он удаляется.– Но есть другой путь, – продолжал Мирддин, не замечая, что она больше не идет за ним. – Один народ однажды соберет все четыре талисмана. И наступят, наконец, мир и гармония, потому что один народ не может воевать сам с собой, не правда ли? Люди пока еще этого не знают, но они уже изменились. В них поселился дух гномов… Они считают себя победителями, поскольку они люди, однако они стали другой расой, которая вскоре, возможно, будет более гномовской, чем человеческой. Я вижу мир, в котором объединены все четыре талисмана, землю населяет один народ с чертами гномов, эльфов, монстров, всех одновременно. Народ такой же гордый и напористый, как люди, сильный и жестокий – как монстры, изобретательный, но алчный, как гномы, с изяществом и холодностью эльфов… Все изъяны и все преимущества каждого из четырех племен богини Даны… И ты будешь их королевой, как и предсказывал Гвидион…Он обернулся к Моргане, не увидел ее, но не стал искать, завороженный своими видениями. «Единственная земля, единственный народ, единственный Бог…» Символ веры Церкви монахов принял теперь новое значение, правда, далекое от своей первоначальной идеи, но сразу такое очевидное, что в первый раз в жизни Мерлин почувствовал невероятное облегчение и засмеялся в полный голос. Движимый внезапным вдохновением, он побежал к лодке на берегу, которая отвезет его к Ллиэн.
В глубине леса деревья были такими высокими, что их кроны погружали подлесок в густую тень, особенно когда недоставало солнца. Именно там росли самые могучие дубы королевства Элианды. Многим из них было по несколько веков. Они возвышались над полянами, где в тени их обширной кроны могли выжить лишь жалкие молодые побеги бука или каштана. Эти деревья были тверже железа и такие же высокие, как горы гномов, а их листва образовывала громадный купол, в котором могли укрыться целые семейства. Эльфы почитали их равными богам, приходили поговорить с ними и украшали их венками из цветов, прося тем самым их покровительства. Некоторые устраивали жилища прямо на ветвях, в нескольких туазах над землей, и словно кабаны и дикие лесные свиньи, питались желудями. Именно там, в вековых сумерках старого леса, находилась роща семи деревьев, где росли кверт – яблоня, самое почитаемое из всех деревьев, символ бессмертия, бетх – благородная береза, с которой начинался год, сопле – ива, дерево мудрости, коль – ореховое дерево, чьи ветви служат посохами для друидов, т инне – остролист, который каждый год во время Бельтана вступал в битву с дубом, дуир – самое древнее дерево и феарн – ольха с красной сердцевиной, которая одна символизирует четыре элемента – землю, воздух, огонь и воду… В самом сердце этой рощи эльфы спрятали свой талисман – Чашу Дагды, и немногим из живых существ посчастливилось видеть ее, и еще меньшее число из них смогло напиться из нее.Тысячи эльфов, женщины и мужчины, старые и юные, расселись на земле на поляне вокруг одного из гигантских дубов, чтобы присутствовать на Совете. Наверное, все эльфы Элианда были здесь, не считая тех, кто стоял в дозоре на краю леса с горсткой королевских солдат, выживших в чудовищной бойне, тщательно следя, чтобы никто из людей не приблизился к священной роще. Здесь каждый мог говорить, независимо от своего возраста и положения (почему Совет эльфов мог порою длиться многие дни напролет), и решения принимались только большинством голосов. Самыми многочисленными были Аэс Дана – племя ремесленников, охотников и собирателей, чья деятельность обеспечивала всех остальных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69