Она стояла спиной к двери, и он слышал ее учащенное дыхание.
– Когда я был ребенком, меня отослали в этот храм учиться терпению и мудрости. Первые три дня, проведенные здесь, я непрерывно рыдал, потому что меня разлучили с Китом. Я мог перенести разлуку с отцом и матерью, но не видеть Кита… Я чувствовал себя так, словно у меня отрезали кусок сердца.
Герматия промолчала. В скудном свете из коридора алмазы в ее ушах мерцали, словно искорки.
– Позднее, когда мы стали взрослыми, мне позволили раз в месяц на несколько дней возвращаться домой, во дворец. Кит вечно занимался чем-то увлекательным: учился ездить верхом, драться на мечах, стрелять из лука. Он всегда был лучше меня, – сознался Ситас с ноткой покорности в голосе.
– У тебя есть то, чего нет у него, – утешила мужа Герматия, пытаясь нащупать в темноте его руку.
– И что же это?
– Я.
Ситас коротко, ядовито усмехнулся:
– Осмелюсь заметить, что, пожелай Кит, он мог бы заполучить и тебя!
Она выдернула у него руку и, сильно размахнувшись, больно ударила его по щеке. Забыв свою выдержку, принц грубо схватил жену и притянул к себе, так что их лица оказались совсем рядом. Даже в темноте он ясно различал черты ее бледного лица, и она тоже видела его. В отчаянии Герматия воскликнула:
– Я твоя жена!
– Ты все еще любишь Кит-Канана? – Несмотря на то, что между ними не было страсти, он дрожал, ожидая ее ответа.
– Нет, – яростно прошептала Герматия. – Я его ненавижу. Я ненавижу все, что заставляет тебя гневаться.
– Как это трогательно, какая забота. Что-то я раньше не слышал ничего подобного, – издевательски заметил Ситас.
– Да, признаюсь, мне казалось, что я по-прежнему люблю его, – прошептала жена, – но, встретив его, я поняла, что это не так.
Тело Герматии сотрясла дрожь, и она страстно воскликнула:
– Ты мой муж! Я хочу, чтобы Кит-Канан снова исчез, чтобы он больше никогда не смог унизить тебя!
– Он и не пытался меня унизить, – возразил Ситас.
– А что будет, если он полностью завоюет любовь вашего отца? – парировала она. – Пророк может объявить Кит-Канана своим наследником, если он почувствует, что младший сын лучше подходит для управления государством.
– Отец никогда не сделает этого!
Губы Герматии шевелились у самого его уха. Она прижалась щекой к его щеке и почувствовала, как ослабла его железная хватка. Женщина торопливо заговорила:
– Милиции нужен главнокомандующий. Кто же лучше подходит для этого, чем Кит-Канан? У него есть необходимые навыки, опыт. Занятый охраной этих огромных территорий, он десятилетиями не сможет появляться дома.
Ситас отвернулся, и Герматия поняла, что он обдумывает ее слова. На губах ее показалась легкая торжествующая усмешка.
– К тому времени, как он вернется, – пробормотала она, – у нас появится сын, и Кит уже никогда не преградит тебе путь к престолу.
Принц ничего не ответил, но Герматия умела ждать. Вместо того чтобы подстрекать его дальше, она положила голову ему на грудь. Биение его сердца сильно отдавалось в ее ушах. Прошло несколько минут, и Ситас, подняв руку, медленно погладил ее медно-золотистые волосы.
Глава 25
На следующее утро
Важная новость распространилась но Сильваносту так быстро, как будто гигантский город был скромной деревушкой.
На следующее утро весть о предварительном соглашении между Пророком и представителями Эргота и Торбардина достигла каждого уголка столицы. Казалось, город, да и весь эльфийский народ разом вздохнули с облегчением. В сознании всех царил страх перед войной, смешанный с опасениями, что в город снова хлынут толпы беженцев, преследуемые по пятам разбойниками.
Когда наступил рассвет следующего дня, несмотря на затянутое облаками небо и приближающийся дождь, жители Сильваноста вели себя, словно пришел солнечный, теплый день. Аристократов, жрецов и мастеров гильдий, проезжавших по улицам в носилках, приветствовали криками.
Этим утром Кит-Канан выехал в город верхом в сопровождении лорда Дунбарта. Сегодня принцу в первый раз со дня возвращения довелось увидеть Сильваност. Желание видеть город усилилось, когда они с гномом обедали в Харчевне Золотого Желудя. Там, за отличной едой и напитками, тронутый напевами бардов и звуками лиры, Кит-Канан с новой силой почувствовал любовь к своему городу, уснувшую на время его пребывания в лесах.
Они с Дунбартом проезжали по переполненным улицам квартала, где обитала большая часть горожан. Дома здесь были не такими великолепными, как жилища ремесленников и жрецов, но они имитировали башни богачей. Прекрасные здания поднимались лишь на три-четыре этажа. Перед каждым домом располагались небольшие зеленые участки, которые поддерживались в цвету с помощью магии; здесь неистовствовали алые, желтые и фиолетовые цветы; кусты окаймляли извивающиеся, словно реки, тропинки, деревья склонялись друг к другу, словно жених и невеста. Почти каждый дом, независимо от размера, был выстроен наподобие жилищ знати, вокруг внутреннего дворика, где располагался маленький садик семьи.
– Я и не понимал, как сильно я тосковал по нему, – признался Кит-Канан, объезжая телегу, полную весенних дынь.
– Тосковал по чему именно, благородный принц? – переспросил Дунбарт.
– По городу. Хотя лес стал мне домом, здесь осталась часть моего сердца. Я увидел Сильваност словно в первый раз!
И эльф, и гном были одеты непритязательно, без тонких вышивок, золота, драгоценных камней и прочих внешних знаков их положения. Даже сбруя на их лошадях была самая простая. Чтобы его не смогли узнать, Кит-Канан надел широкополую шляпу, какие носят рыбаки. Они хотели осмотреть город, а не собирать вокруг себя толпы народа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102