Мэнни приехал с опозданием в полчаса. Не дав себе труда извиниться, он самоуверенно развалился на стуле, предложенном ему Дебуром, с тем видом, с которым смотрел на все, с чем соприкасался, будь то люди или предметы.
Дебур прежде всего посмотрел ему в глаза: они были зелеными.
– Я тороплюсь и не могу терять время. Можно узнать, почему вы вызвали меня? – свысока спросил он Дебура, как будто перед ним был не инспектор полиции, а какая-то бумажка, служебная записка, оставленная на его письменном столе, которую он небрежно пробежал глазами, прежде чем разорвать и выбросить в урну.
После получения совершенно ошеломляющих доказательств, которых сегодня утром против него стало еще больше, Дебур уже не сомневался в его виновности. "К чему продолжать игру в прятки? – сказал он себе. – Сейчас он повергнет в прах этого хлыща".
– Я очень долго ждал вас, господин Шварц, и теперь вы уйдете только тогда, когда я вам разрешу, – сказал он с ледяной улыбкой.
Мэнни вытащил для себя сигару из коробки и зажег ее.
– Я предупредил своего адвоката. Если в течение получаса я ему не позвоню, он заставит вмешаться посольство, – ответил он, выпустив ему в лицо облако дыма.
Дебуру с трудом удалось сдержать себя.
– Неужто ваша совесть чиста? – раздраженно и иронично спросил он.
– Когда я имею дело с полицией, то предпочитаю иметь в запасе что-то другое, кроме одной моей совести, – уточнил Мэнни подчеркнуто дерзко.
– Почему вы отрицали тот факт, что доставили Сандерса домой и заходили в его квартиру? – спросил Дебур, открыто бросаясь в атаку. – Я нашел на лестнице такую же сигару, какую вы сейчас курите.
– Не удивительно, что девяносто процентов преступлений остаются безнаказанными, когда полиция тратит время на то, чтобы находить окурки вместо преступников, – усмехнулся Мэнни. – Сандерс был пьян, он даже упал на лестнице, прежде чем я успел его поддержать.
– И в таком состоянии вы позволили ему одному войти в квартиру?
– Да, я не хотел будить его жену.
– Значит, вы солгали лишь из дружеских чувств, чтобы прикрыть Сандерса?
– Я не хотел, чтобы вы думали, что он мог совершить это преступление в состоянии опьянения.
– Откуда такая привязанность к Сандерсу? Почему вы содержите его на протяжении многих лет?
– Сандерс рисковал своей жизнью, чтобы спасти мою. Я многое повидал за свои сорока два года, и за всю жизнь это был единственный бескорыстный поступок. Я был не только свидетелем этого поступка, но и его прямым объектом.
– И во имя этой дружбы к Сандерсу вы просверлили дырочки в потолке его квартиры? Возможно, для того, чтобы наблюдать за мадам Сандерс?
– Что это вы тут рассказываете?.. Вы бредите!
– Для чего же еще вы поместили это украшение на потолке?
– Это были остатки от заказа, который мы делали для компании "Пан Америкэн", и мне показалось забавным поместить их в моих квартирах.
– Я ничуть не сомневаюсь, что для вас это было весьма забавно, господин Шварц!
– Я совершенно не в курсе того, каким образом мой декоратор подвесил эти украшения, да это и неважно. Вы полицейский или театральный бутафор? Окурки, дырочки! Вы тратите время на пустяки! – закричал Мэнни, не теряя вида превосходства.
– Прекрасно! – воскликнул Дебур. – И я настаиваю на этом! Вы также не в курсе четырех бочонков негашеной извести, которую вы выдали Резиденции Делакруа как раз в утро преступления?
– Я не попадусь на ваш крючок, это подделка! Какая известь, откуда?
– С вашего завода пластмасс.
– Вы первый говорите мне, что там используют известь. Знаете, я занимаюсь лишь финансовой частью.
– Вы используете известь для производства кальция-карбида, из которого извлекают ацетилен. А он необходим вам для исследования пластических веществ.
– Вы информированы лучше, чем я.
– Кроме того, ваш кладовщик утверждает, что вы позвонили ему утром в восемь тридцать и сообщили, что легкий грузовой автомобиль приедет за этой известью, которая необходима для работ в одной из ваших квартир.
– Я никогда не встаю раньше десяти часов, – невозмутимо пояснил Мэнни.
– Бесполезно отрицать, он узнал вас по акценту, а ему невозможно подражать.
– Я тоже так думал, но вынужден разочароваться.
– Вы, конечно, будете утверждать, что кто-то другой старается вовлечь вас в это дело, не так ли? Разумеется, один из ваших врагов?
– Во всяком случае, это первая разумная вещь, которую я от вас слышу. У меня много врагов, это правда.
– И они тоже знают код, открывающий дверь гаража резиденции Делакруа? Ведь только так можно войти в здание незаметно для консьержки.
– Любой мог бы узнать этот код, если хотел им воспользоваться.
– Вы также не знаете Макса Имбера?
– Совершенно не знаю. Кто это?
– Бродяга с несколькими судимостями, бывший телохранитель братьев Даниели, двух известных гангстеров, который с момента преступления исчез, не оставив адреса... Профессиональный убийца, которого мы вскоре поймаем, чтобы устроить ему очную ставку с вами... Что было в ящике, который вы отправили к нему домой утром в день преступления?
– Ящик, который я?..
– Да, большой ящик, который взяли у вас вместе с мебелью. Ее вы сначала отправили к господину Юссно! Разумеется, еще одно совпадение! А может быть, это было сделано для того, чтобы отвлечь внимание консьержки?
– Я подарил господину Юссно кое-какую старую мебель и попросил своего экспедитора заехать за ней, когда он поедет в район Севра. И от вас я узнаю, что он приехал за ней утром дня преступления... Впрочем, мебель находилась в подвале и грузчики должны были иметь дело с консьержкой... он ничего мне об этом не говорил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52