И не дожидаясь ответа Гордона, Дебур вышел, закрыв за собой дверь.

* * *

Выйдя во двор, Гордон глубоко вздохнул, как заключенный, вновь обретший свободу после долгого заключения.
Мэнни посмотрел на него. Обычно его живые глаза смотрели прямо на собеседника, с любопытством и властностью; сейчас же они казались остекленевшими. Они еще не сказали друг ругу ни слова, и Мэнни молчал, считая, конечно, все слова бесполезными. Не зная, как выразить свою скорбь, он взял Гордона за руку.
– Я не понимаю, – сказал Гордон.
– Чего?
– Что он позволил мне уйти вот так, не задавая больше вопросов.
– Почему бы он стал задавать тебе вопросы. Ты должен знать об этом деле еще меньше, чем он.
– Не беспокойся, он еще задаст их. Однако прежде он подумает. Он не такой, как другой полицейский. Видел бы ты этого громилу. Еще немного, и он надел бы на меня наручники.
– Кто это был? – спросил Мэнни, нахмурясь.
– Не знаю... Может быть, комиссар? Почему ты спрашиваешь?
– У меня есть связи. Достаточно назначить соответствующую цену, чтобы заставить его провести скверные четверть часа. И кто знает... – Мэнни зло улыбнулся: – Если у него нет друзей, более влиятельных, чем мои...
Он прищелкнул языком:
– ...Можно покончить с его карьерой?
Он показал ему свою машину. Улица была пустынна, но он припарковал ее на обозначенном месте.
– Почему бы тебе не пожить у меня? По крайней мере, на время следствия, предложил он, вставляя ключ в зажигание.
– Не хочу тебе докучать...
"Еще одна вещь, которой я был бы ему обязан", – подумал Гордон, испытывая облегчение при мысли, что по крайней мере у него есть в мире хоть один друг.
Что же касается Мэнни, то он был обязан Гордону тем, чего нельзя купить за все золото мира: своей жизнью, которую Гордон спас ему в Корее.
Это была одна из причин, почему Мэнни, как только сколотил состояние, не переставал выражать весьма преувеличенным образом свою благодарность.
– Я испытывал большую привязанность к этой малышке, – проворчал Мэнни, заводя свой "ягуар", прежде чем стремительно помчаться по почти пустынной улице, которая тоже, казалось, отдыхала.
Через сто метров Мэнни проехал мимо стоящей аварийной машины по починке водопровода. Других машин на улице не было.
"Техничка" вскоре после них тронулась с места.

* * *

– Правда, что я рассказываю истории, когда напьюсь? – внезапно спросил Гордон у Мэнни.
– Да.
– И какие истории?
– Сногсшибательные истории без конца и начала, – сказал Мэнни с легкой улыбкой.
– Расскажи мне!
– Ты же знаешь, что я не помню подробностей. У тебя, видимо, большие претензии к человеческому роду, ибо ты просто напичкан трупами! Спроси у Билли, это твой самый внимательный слушатель...
Услышав имя Билли, Гордон помрачнел.
– Как только ты кончаешь свою болтовню, он с поразительной регулярностью бежит скрыться в туалете. Готов поспорить, для того, чтобы тут же все записать, – продолжал Мэнни. – Ты должен потребовать комиссионные с его авторских прав.
Они приближались к Севрскому мосту. Мэнни остановился во втором ряду перед кафе:
– Я должен был встретиться с Корнеллом. Я позвоню ему, чтобы он больше не ждал меня.
Гордон повернулся, чтобы бросить свой плащ на заднее сиденье и заметил аварийную машину, которая тормозила в пятидесяти метрах от них. Он нахмурился и пошел вслед за Мэнни, ничего ему не сказав.
Разговаривавшие у стойки рабочие с "Рено" посмотрели на этих двух необычных посетителей: негр богемного вида, бывший на дружеской ноге с мужчиной, от которого просто несло процветанием. Затем рабочие вновь заговорили, о новой модели, выпущенной компанией "Ситроен".
– Я жду тебя уже больше получаса! – воскликнул Корнелл с холодным раздражением, как только услышал голос Мэнни.
Мэнни тщетно искал слова, чтобы сообщить ему о смерти Дженни. Его глаза потемнели.
– ...Я с Гордоном, – пробормотал он. – Дженни...
– Где она? – резко спросил Корнелл. – Я специально для нее приглашаю импресарио, который ищет танцовщиц для современного балета, мы должны встретиться в два часа, а она не только не приходит, но даже не звонит!
Скорее можно было вообразить Корнелла заседающим в суде инквизиции, чем преследующим женщину своими ухаживаниями. Однако он тоже, кажется, был влюблен в Дженни. Несмотря на свое раздражение, его голос, обычно сухой и резкий, становился мягче, когда он говорил о ней.
– Дженни мертва! – бросил Мэнни, охваченный внезапным приступом ревности.
– Что? – Удивленный крик вырвался из горла Корнелла, как если бы его оглушили сильным ударом.
– Она была убита, в своей ванной!
Странным образом, Мэнни испытал вдруг некое мрачное наслаждение, описывая убийство Дженни. Он не утаил от Корнелла самой малой подробности, которая была ему известна.
– Ты возвращаешься к себе? – с трудом проговорил Корнелл. Не надо было прилагать больших усилий, чтобы услышать, как он дрожит на другом конце провода.
– Да.
– Я приеду к тебе...
Было слышно, как трубка Корнелла стукнулась о письменный стол. Она, конечно, выпала у него из рук.
– Я тоже должен позвонить, – решил Гордон, увидев выходящего друга.
Мэнни встал рядом с кабинкой, мстительно похмыкивая. Он не любил Корнелла. За исключением Гордона, он не мог выносить ни одного мужчины, который крутился возле Дженни. Он заказал выпивку, с улыбкой более горестной, чем если бы он плакал.
– Нет, лучше не встречаться в такой момент, – услышал он голос Гордона. – У меня нет денег...
Слово "деньги" заставило Мэнни инстинктивно насторожиться.
– Я попробую достать и послать тебе, – продолжал Гордон. – Я переезжаю к Мэнни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52