Эти украшения скорее можно было представить себе в каком-нибудь ночном кафе или в магазине мод, чем в квартире.
Он поднялся и вернулся в ванную.
Войдя туда, он ощутил легкую дрожь. Затем, вновь обретя профессиональную невозмутимость, наклонился, чтобы рассмотреть вблизи тело Дженни.

* * *

– Леже, ты можешь зайти сюда на минутку?
Дебур звал своего коллегу, жестом приглашая его зайти в спальню, как если бы хотел сообщить ему что-то по секрету.
Леже нехотя оставил Гордона. Входя в спальню, он обошел пижамную куртку и трусики Дженни, которые еще валялись на полу, рядом со стенным шкафом.
Дебур закрыл дверь.
– Как ты думаешь, может, надо подождать Манэна, чтобы узнать, в какое время она умерла? – предложил он спокойно.
– Ишь ты, какой добренький выискался! – закричал Леже, позеленев от гнева. – Ты тоже хочешь давать мне советы? Я на пятнадцать лет дольше, чем ты, работаю в полиции!
– Да, папа, – согласился Дебур с лукавой улыбкой. Внезапно его лицо стало жестким: – Не мешает, чтобы ты знал, что я сам должен вести следствие. Я понимаю, что ты скучаешь, потому что теперь даже воры отдыхают в августе и тебе нечем заняться. Но это не причина, чтобы портить мне работу. При первой же трудности или неблагоприятном повороте дела ты все взвалишь на меня! Так что я предпочел бы с самого начала самостоятельно вести это дело.
– Что? Ты еще хочешь и приказывать мне! Подожди, вот вернется патрон, тогда посмотрим!
– Перестань, пожалуйста, Леже! Ты, как и я, знаешь, что смотреть нечего. Позволь мне делать мою работу, – твердо, но без малейшей враждебности, сказал Дебур.
То, что говорил Дебур, было правдой, однако Леже не мог ее принять. Пока еще не мог. Хоть он и был по службе выше Дебура, однако это было лишь на время отпусков. И если между ними возникнет конфликт, то их шеф, по возвращении, будет судить об их отличиях строго с профессиональной точки зрения. А у Леже было больше, чем у Дебура, шансов на то, что его отстранят от дела.
Было бы, однако, несправедливым сказать, что Леже был обязан своей лишней нашивкой только продолжительности службы. Он лучше, чем Дебур знал, как обращаться с бродягами. Он хвастался знанием их языка, и его старые добрые методы всегда оказывались эффективными, чтобы заставить их раскаяться. В противоположность Дебуру, который вел себя деликатно, даже если говорил со всякой швалью, Леже, чтобы ударить кого-то, никогда не прибегал к помощи своих подчиненных. Если борьба с воровским миром была обычным делом, начальную стратегию которого ему удалось усвоить, то вне этой области он плелся в хвосте событий. На самом деле, несмотря на всю его грубость, у него была душа мелкого чиновника. Распутывать отдельные преступления или замысловатые грабежи, выявлять их виновников, находить их притоны – такую работу обычно доверяли Дебуру.
– Будь все-таки помягче, – сказал Дебур примирительно. – Это не клошар и не бандит...
– Знаешь, когда поживешь в колониях, как я, то поймешь, что негры не лучше, – пробормотал Леже снисходительно, готовый забыть только что перенесенное оскорбление.
– Это американец...
– Ба! Да они у себя дома негров ни во что не ставят. И ты думаешь, что они будут расстраиваться из-за того, что он находится у нас!
– Я так не говорил. Во всяком случае, надо предупредить посольство.
– Ну уж нет! – заупрямился Леже. – Если американцы сунут сюда нос, то я сразу же сбагрю тебе это дело. Я воевал с ними. Сначала они хлопают тебя по плечу, называют по имени, словом, да здравствует равенство! Однако в итоге именно они отдают тебе приказания. Так что – тысяча раз нет! Я не смогу этого допустить. Все-таки мы у себя дома!
Когда он не говорил на хулиганском жаргоне, Леже копировал Жозефа Прюдома Жозеф Прюдом – персонаж, созданный Анри Моннье – французским писателем и карикатуристом, 1817-1877. Это мелкий буржуа, ограниченный и самодовольный, конформизм которого проявляется в напыщенных банальностях (Прим. перев.)

.

* * *

Внезапно Гордон подумал о письме, которое по воле судьбы осталось в кармане его брюк и от которого любой ценой надо было избавиться. Леже был способен приказать обыскать его: даже удивительно, что он этого еще не сделал.
Поскольку полицейский, печатавший на машинке, был занят тем, что собирал и скреплял копии его показаний, Гордон воспользовался этим, чтобы опустить руку в карман и схватить письмо.
Он вытащил руку, как только Леже появился в комнате, и скрестил руки на груди, чтобы избежать возможной дрожи, которая выдала бы его нервозность.
Леже хмуро взглянул на него. У него пропало желание продолжать допрос. Он надел очки, чтобы прочесть показания Гордона, что сразу же сделало его лицо менее грозным.
– Извините меня, – обратился к нему Гордон. – Я хотел бы пойти в туалет.
Леже оглядел его с головы до ног с недоверчивым видом. Затем сделал знак тому, кто печатал на машинке, сопровождать его.
– Подождите!
Леже обернулся, чтобы окликнуть его. Он снял очки, вновь обретая свирепый вид.
Гордон вздрогнул.
– Надеюсь, что ты... что вы не заснете, как в кино! – расхохотался Леже.

* * *

– Эй, Манэн пришел!
Дебур быстро вошел в гостиную.
– Ну, наконец-то ты здесь! – сердито сказал он судебно-медицинскому эксперту, маленькому человеку, отвороты пиджака которого были покрыты перхотью. Казалось, он спрятался от внешнего мира за бесчисленным количеством трупов, в которых ему пришлось копаться за свою жизнь.
– Не говори мне об этом! – простонал Манэн с поникшим видом. – У меня на полдороги сломалось сцепление, и остаток пути я проделал пешком, так как в этом проклятом предместье невозможно найти такси!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52