Медсанбату что — ему развернуться полагалось за два часа. Прибыли на место, получили команду поставить палатки — и через два часа будьте готовы принять первых раненых. А вот баня — дело серьезное, соорудить ее посреди леса-болота не просто.
На банное производство полагался по штату один человек. И был им запасник второй категории, пятидесятилетний Шнякин. Все на нем: вода, дрова, инвентарь, а главное — помещение. Вот тут и загвоздка — взяться ему неоткуда. Еще в феврале, когда вши особо служивых одолели, Шнякин соорудил для раненых баню. Поскольку стояли в лесу, материалу в избытке, санитар и спроворил ребят из выздоравливающих. Возвели сруб, в нем таяли снег, грели воду, даже камни где-то санитар-банщик разыскал, парилку устроил. Но в бане той мыли раненых, до медиков очередь не доходила, а милосердная команда тоже, увы, чесалась. Особенно трудно женскому племени приходилось, а его в медсанбате было довольно.
Марьяна всегда особой чистоплотностью отличалась, а тут хоть белугой вой, никаких тебе возможностей для соблюденья. Однажды Шнякин цап ее за руку:
— Помыться, дочка, не желаешь?
— Шнякин, миленький, да с дорогой душой! Но ведь бойцов еще столько немытых…
— Пойдем со мной. Тут я филиал сообразил. Ежели приноровишься, то вроде как в Сандунах побываешь.
В Сандунах Марьяне мыться не доводилось, но про знаменитые бани она слыхала. А филиал у Шнякина был хитроумный. Закутал елку плащ-палатками, под дерево лап набросал — вот и вся тебе баня. Нырнула туда Марьяна, а дядька Шнякин ей два ведра подает — с водой горячей и холодной. Марьяна под ноги портянку бросила, одно плечо моет, а второе уже ледком покрылось, плеснет на него водой — отходит… Ничего, вымылась на славу. Счастье это выпало ей за зиму дважды, в остальное время все на бегу как-то, где водой на себя плеснешь, где снежком лицо освежишь, потом и вообще мыться по-шнякински стало опасно. С весной немцы постоянно обстреливали медсанбат, плотность огня усиливалась, не хотелось в разголышенном виде отправляться на небо.
…Марьяна только что написала коротенькое письмецо ребятишкам и маме, как ее вызвал Ососков.
— Надеюсь на тебя, Караваева, — сказал военврач, — потому как бедовая и везучая ты.
Он критически осмотрел старшину медицинской службы — невысокую, в замурзанной шинели, подпоясанной брезентовым ремнем, в ватных брюках, ботинках с обмотками. Все это жалкое одеяние сидело на ней относительно ловко, а шапка-ушанка, сбитая на затылок, даже придавала задорный вид.
— Задача сложная, Марьяна, — назвал сестру по имени комбат, давая понять: приказ приказом, но тут и его личная просьба тоже. — Прорваться надо через коридор… Даю тебе трехтонку, попытайся провезти шестерых раненых и сдать их в госпиталь.
— Так он же их, раненых, уже не принимает!
— Знаю… А ты исхитрись и сдай. А главное — добудь хоть десять флаконов эфира. У нас скопилось двенадцать человек с ранениями в живот. Чем мне их усыплять прикажешь?.. Рискнешь?
— А что же, — ответила Марьяна, — попробую, все мы тут рискуем.
Госпиталь удален был от медсанбата километров на тридцать. Ехать предстояло по деревянному настилу, через проклятое место, которое простреливалось артиллерией фашистской с обеих сторон. Да еще их снайперы охотились за смельчаками, которые рисковали ездить по настилу в светлое время.
В кузов уложили раненых, травмы у них были сложные, только и могла их спасти черепная операция.
— Потерпите, — говорила Марьяна, стараясь уложить их аккуратнее. — Бог даст, доберемся… Там вас на самолет и в хороший госпиталь отправят. А сейчас потерпите…
Побитая, изношенная трехтонка запрыгала по лежневке, как горная коза. Чуть скорость добавишь — тряска душу вынимает. А когда добрались до опасного места, посыпались мины. Осколки расщепляли деревянные борта грузовика, кое-кого из раненых бойцов в кузове ранило повторно, они стонали и матерились. А шофер, вцепившись в баранку, гнал и гнал машину вперед, будто ее было кромешного ада, словно не пробивали ветровое стекло пули снайперов.
Марьяна влипла в спинку сиденья. Ей казалось, что пули свистят у нее и водителя перед грудью. А впрочем, так оно и было на самом деле.
Она лишь молила неизвестно кого: «Только бы не прямое попадание, только бы не в машину…»
Наконец минометный обстрел вроде прекратился. А тут новая беда: закипела вода в радиаторе, пар повалил.
— Ты сиди, девка, а я воды из болота наберу, — сказал пожилой водитель и достал брезентовое ведро.
Он уже и дверцу открыл, а Марьяна — хвать его за рукав.
— Стой! — закричала. — Снайперы кругом, кукушки… Если тебя убьют, кто машину с ранеными поведет?
Она выскочила на бревна лежневки, оступилась и едва не свалилась в подступавшую со всех сторон воду. Подняла капот — пар еще пуще повалил. Отошла метров на пять — пули дзинькают… По спине холодный пот, напряглась, в душе будто струна какая дрожит. Нагнулась на краю лежневки, зачерпнула воды брезентовым ведром, медленно выпрямилась и неторопливо двинулась к машине.
Вдруг пулей снесло шапку. Подняла ее, увидела дырку, повернулась в ту сторону, откуда стреляли, погрозила кулаком, быстрей шагнула к машине.
На этот раз пулями пробило дужку ведра, но вода не вылилась. Марьяна помянула черта, крепче ругаться не умела, взяла ведро за края, прижала к груди. И снова толкнулась пуля в ведро. Из пробитого чуть повыше середины отверстия побежала струйка.
— Забавляетесь? — громко спросила Марьяна, будто невидимые стрелки могли ее услышать. — Ну и черт с вами!.. А я все равно залью радиатор.
Больше не стреляли.
Когда она села в кабину, водитель восхищенно глянул на нее и молча покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286