И теперь я свободен.
Креллис с удовольствием придушил бы брата, но приходилось сдерживаться.
– От чего она тебя освободила?
– От проклятия. От проклятия, наложенного нашей матерью. Она связала меня молчанием. Да, это она заставила меня молчать.
Теперь Виктерис полз вдоль стены. В углу он врезался головой в камень, но после недолгой паузы продолжил движение в другом направлении. С разбитого лба капала на руки кровь.
– Хватит! – не выдержал Креллис. – Прекрати ползать, или я прикажу тебя связать! – Что же такое сотворила с братом эта ведьма?
Виктерис заполз на окровавленный матрас.
– Ты ведь всегда думал, что это отец сделал нас такими, какие мы есть? – Он вцепился в край матраса. – Отец – ничтожество. Отец пресмыкался перед ней. Она командовала им. Он тоже ползал.
Креллис повернулся, открыл дверь, вышел в коридор и закрыл дверь за собой.
– Принести веревку, вино покрепче и сонный порошок.
– Слушаюсь, господин, – отозвался с поклоном Горлим.
– И пусть приготовят ванну.
Мастер Цитадели кивнул одному из солдат.
– Слышал? Выполняй.
– И вот что еще, – добавил Креллис, твердо глядя в лицо солдату. – Тот, кто обмолвится об этом хотя бы словом, умрет на следующий день. Понятно?
После секундного замешательства Горлим кивнул.
– Да, господин.
Солдат убежал.
Креллис вернулся в комнату. Виктерис, похоже, даже не заметил его отсутствия. Он уже сполз с кровати и начал очередной круг.
– Отец знал, что я видел. Вот почему он никогда меня не трогал. Вот почему вымещал злобу на тебе и Фандире. Ты ведь, наверно, дивился, почему он никогда не бьет меня? Не отпирайся, я знаю. А все потому, что он меня стыдился. Знал, что с ним сделает мать, если он меня тронет.
Креллис посмотрел на пальцы, сами собой сжавшиеся в кулак. Он не любил вспоминать прошлое, и вот теперь брат потревожил то, что годами покоилось на дне памяти.
– Я знаю, что за человек был мой отец. Он не мог стыдиться, потому что не знал стыда.
– Нет, нет. Он был слаб. Он пресмыкался перед ней.
– Что такое ты говоришь?
– Я сам видел. Видел, когда был еще маленьким. Заснул однажды за шторой, а когда проснулся, увидел их голыми. Мать говорила, чтобы он подождал. Чтобы потерпел. Чтобы не проливал семя. Но он уже не мог совладать с собой, и тогда она его наказала. Заставила ползать. Сказала, что он ей противен, и велела убраться. Я расплакался, и вот тогда отец меня увидел. И с тех пор возненавидел. Я пообещал матери, что никогда не буду слабым, никогда не пролью семя. И сдержал слово. Я никогда не ползал. Другие – да, ползали. Я – нет.
Креллис попытался представить отца в описанной ситуации и не смог. Невозможно, чтобы чудовище из далекого детства было безвольной игрушкой матери, о которой почти не осталось никаких воспоминаний.
Виктерис поднялся-таки на ноги, хотя и сделал это как-то скованно, словно отвык стоять.
– Ну вот, я рассказал тебе все. Это Шара-лани пожелала, чтобы ты тоже знал. Но есть кое-что еще.
Он заморгал, отыскал глазами Креллиса и покачнулся. Креллис едва успел подхватить брата.
С быстротой змеи Виктерис выхватил у него из-за пояса кинжал и воткнул в живот. В последнее мгновение Креллис успел повернуться, и все же лезвие вошло в бок, пробив кожу и мышцы.
Вскрикнув от боли, Креллис ударил брата кулаком в висок. Магистр Зелани рухнул на загаженный пол с разбитой в кровь щекой, но только рассмеялся и, вскочив, изготовился для второго удара. Зажав одной рукой рану, Креллис с изумлением смотрел на Виктериса.
– Это за Брофи, – хихикнул голый убийца. – Она велела сказать, что это за Брофи.
Второй выпад уже не застал Креллиса врасплох. Он парировал удар, схватил противника за горло и швырнул на пол. Голова ударилась о стену у окна, что-то хрустнуло, и Виктерис обмяк.
– Она моя владычица отныне и навсегда, – пробормотал он. – Она зовет, и я прихожу. Она говорит, и я подчиняюсь.
Приглядывая в один глаз за братом, Креллис осмотрел рану. Крови было много, но жизненно важные органы не пострадали. Ему повезло. Седьмым и последним убийцей мог бы стать его собственный брат, оказавшийся жертвой заклятия.
Распростершись на полу, Виктерис продолжал бормотать.
– Осталось сделать только одно… только одно…
Покачав головой, Креллис вышел в коридор и захлопнул за собой дверь.
– Вы ранены? – озабоченно спросил Горлим, увидев сочащуюся между пальцев кровь.
– Сюда никому не входить, – распорядился брат Осени. – Никому. До моего возвращения.
Горлим повернулся ко второму солдату.
– Беги за целителем. И пусть пришлют сюда трех человек.
Стражник скатился по ступенькам и исчез.
– Запри дверь, – приказал Креллис и тоже двинулся к лестнице.
Ему хотелось поскорее покинуть этот проклятый розовый дворец с мерзкими рисунками, пропахшими цветочной водой залами, загаженными дерьмом комнатами и злобным голым братом. Он снова задержался у верхнего гобелена, на котором художник запечатлел падение Эффтена. Виктерис был сильным Зелани и лучше многих владел приемами магии. Что же сделала с ним ведьма?
На лестнице Креллиса догнал Горлим.
– Сколько людей видели его таким?
– Всего лишь несколько человек.
– Мне нужны их имена.
– Да, господин.
– И позаботься, чтобы никто больше его не видел.
– Да, господин. Что с вашей раной?
– Ерунда. Кипяток, игла, конский волос – и все будет в порядке.
Они спустились в нижний зал, прошли мимо тела Сибальда и вышли во двор. Креллис перевел дыхание.
– Господин, что…
– Помолчи, я думаю.
Глухой, с омерзительным хрустом удар за углом сбил его с мысли. Солдаты у ворот закричали. Один из них покинул пост и побежал к месту происшествия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169