Не скажу, что меня особо расстраивало ограничение. Я был волен уходить из крепости когда угодно, впрочем, предупрежденный о том, что если я вернусь до заката, то сберегу уйму нервов себе и остальным. Кроме нас в крепость появлялись другие гости. Кто приходил сам, кого приносил конь. Раз я видел, как посреди двора открылся телепорт, и появилась женщина. Она осмотрелась по сторонам, отряхнула платье и ушла в женскую часть дома. На всякий случай мы кивали друг другу, но не заговаривали. Мне было бы интересно узнать кто они, откуда, но гости выглядели неразговорчивыми. А может они так долго пребывали в одиночестве, что разучились говорить. Возможно, они привыкли сдерживать звук, вдох, чтоб не спугнуть зверя, не выдать своего присутствия. Может статься, вначале, в минуту покоя они беседовали со своими собаками, лошадью, оружием наконец. А потом оставили и это – что с них взять все равно тварь бессловесная, ответить не могут. У них либо не было документов вовсе, либо напротив великое множество бумаг, редко настоящих, а все больше подложных, ворованных, подделанных, выписанных по всем правилам, но от провинций о которых я не слышал. Некоторые документы были качества отменного, такого, что кустарно достичь невозможно. Сейчас я думаю, что фабриковались они На Той Стороне в великом множестве и служили для людей, отправляющихся в наш мир. Я это знаю по тому, что как-то владелец деревянного замка, не стесняясь меня, подбирали документы какому-то таперу.
– Ну вот, – бормотал хозяин перекладывая бумаги, – вот чем-то на тебя похож. «Приметы таковы: Волосы русые, глаза карие. Рост – семьдесят дюймов»… Это сколько?… Спрашивал он у тапера, но тот молчал, и мне пришлось прийти на помощь:
– Что-то около сорока вершков. Ну или два аршина и еще две пяди…
– Мда… – задумчиво заметил хозяин. Его гость был выше указанного роста где-то на пядь, – Ну ты, кум, эта… Когда пачпорт будут спрашивать, пригнись… Далее – «Особые приметы – Не имеется» Имеются у тебе особые приметы или нет?… Тапер покачала головой – иметь особые приметы при их способе жизни было недопустимой роскошью. Хозяин стал читать дальше:
– «Урожден в год…» Ну это почти сходится… Гражданин провинции Эгл-Си… А где это Эгл-Си?… Я опять пришел на помощь:
– Это достаточно далеко. Остров на севере.
– О как… Остров… – опечалился хозяин. – Ты, кум, плавать умеешь? Тапер кивнул – я не мог предположить, где бы он мог научиться, но с такой жизнью…
– Ну вот видишь, – воспрянул хозяин. – Все сходится! Плати марку серебром и уматывай. Вернешься назад – заходи. За полмарки я у тебя его назад куплю. Когда за тапером закрылись все двери я спросил:
– А как его хоть звали?…
– Кто его знает… Их разве всех упомнишь…
– И много здесь таких кузенов ходит?
– Кого?… – Не понял хозяин.
– Ну кумовьев-то?…
– Достаточно, – ответил он. Но для чего именно достаточно – уточнять не стал.

Полет над лесами

От земли оторваться, пройти над полем, почти влететь в опушку леса. Но за мгновенье до столкновения чуть изменить наклон крыл. И тебя рвет вверх и будто назад. Ветер над лесом совсем иной, чем на поляне, острый, быстрый, что скатывался по склонам гор, и разгонялся в своем движении к океану. Я пошел на него, забираясь с каждым взмахом все выше. Местный ветер был холодным, он копил свои силы, отдыхая на ледниках, и теперь в него вплетались восходящие потоки от согретой солнцем земли. Воздух под крылом упруго дрожал, он расчесал мои перья, прижал их одно к другому. Подо мной проносилась земля, я смотрел вниз, пытаясь рассмотреть хоть какие-то тропы в лесу, хоть какие-то знаки, дома «кузенов», но нет – я ничего не замечал, не видел даже звериных троп. Хотя, может статься, именно здесь когда-то проходил мой отец со своим отрядом. Они останавливались на привалы, ломали бы на костры сухостой. Но нет
– ни малейшего следа не сохранилось ни от них ни от кого-то еще. Я лег в развороте, возвращаясь назад. Но я пролетал милю за милей – крепости не было. Снова развернулся – могло статься, что я неверно оценил расстояние: туда я летел против ветра, обратно – за ветром. Круг за кругом, минута за минутой шли, однако я не мог никак найти место, откуда начал свой полет. Казалось, я уже должен был бы выучить свою зону полета, но мне чудилось, будто я вижу эту местность впервые. Мне, было, показалось, что я нашел ту речушку, кою мы форсировали при подходе к деревянной крепости. Но нет: тогда мы вошли в березовый лес, а на берегах найденной реки рос густой орешник. Я заблудился! В любой момент я мог развернуться, уйти на запад – уже бы через неделю я бы в своей бригаде, и никто бы не спросил, где я пропадал. Но я не сдавался – прошел над лесом низко, почти касаясь крыльями верхушки деревьев. И удивительно – в просвете меж деревьев мелькнул огород. Я круто развернулся, пошел к земле, приземлился меж грядок с капустой. Сделал несколько шагов в продолжение движения, но капусту не сшиб. На соседней грядке разогнулся человек – это был хозяин крепости.
– Эк куда вас заносит. Как это ты меня нашел?
– Да я не искал вас, в общем… Я заблудился.
– А через ограду как перелез? Там, кстати, ловушки. Некоторые свалят быка побольше тебя.
– Я не перелезал… Я перелетел.
– Во как… – это его совершенно не удивило, – ну перелетел, так перелетел. А я тут кротов гоняю… Потому как от кабана можно сделать засеку, а против этой твари – ну никак… Под землей норовит проскользнуть. Бери лопату, помогать будешь! Я показал, что гол и не обут. Но в хижине хозяин нашел штаны и сабо.
– Рубахи уж нет, ты прости… Ну ты парень крепкий, перебешься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75