они ожидали мою попытку воспользоваться магией. Но я просто разминал руки. Пока мы шли к школе, новый комендант зачитывал правила заведения. Он не знал, что я изучил их наизусть. Я слушал его в пол-уха и его речь сливалась в единый рефрен: «Смерть, смерть, смерть…» Это точно, – подумалось мне, – скоро смерти здесь будет предостаточно. Я с интересом рассматривал здание – его подновили, подчистили, но в целом оно было все тем же – моей школой. Переступив порог, я остановился, вдыхая воздух школы. Здесь тоже все было по-прежнему: из столовой доносился запах сдобы. Я втянул его полной грудью – он мешался с дымом костра, что горел на заднем дворе, с пылью, с запахом краски. Из зала едва уловимо тянуло потом. На какое-то время мне показалось, что все это было зря, что ничего не изменилось, что не было моего побега, что год прошел зря, если он вообще был. Я почувствовал себя маленьким – на меня давили стены, время и пространство. Я зажмурился и встряхнул головой – наваждение прошло. Мой конвоир решил, что я голоден.
– К обеду вы не успели, но вечером тебя покормят, – сказал кто-то, подталкивая меня в спину: Проходи…
– Не толкайся, – ответил я, – сам пойду… Хотя я не ел почти всю дорогу, есть мне не хотелось. Обычно после долгой дороги я не мог съесть и кусок, пока желудок не успокаивался. Потом меня занесли в гроссбух школы, я получил номер и жетон пленного. Я бы дорого дал, чтобы узнать, что значится напротив моего прежнего имени, но это представлялось невозможным. Главная книга тоже была другой… Могло показаться, что в школе поменялось все. Но, конечно это было не так.

Кастелян внимательно осмотрел меня своим единственным глазом. Я выдержал взгляд, хотя, кажется, побледнел, как покойник. Я ждал, что он даст сигнал страже, но кастелян молчал. Моя авантюра была на грани срыва – в школе поменялось многое, но кастеляна не сменили. А что с ним оставалось делать – стар да увечен он воевать, дела его – тряпки и бумаги. Но он стал для меня страшнее всех армий мира. Когда я увидел его силуэт в дверях кладовой, я чуть не запаниковал. Он стоял ко мне спиной, но я узнал его и уже собирался смять охрану, чтобы освободить себе путь к новому бегству. Но я все же успокоился: пусть он узнает меня, но что они мне могут мне сделать? Убивать расточительно, отправить меня в лагерь с более строгим режимом они не могли, ибо самой строгой была эта школа. Они могли посадить меня под усиленную охрану, но это не имело никакого значения, ибо я все равно был сильней их всех вокруг. Я вернулся сюда не просто так – у меня была цель. Все остальное было неважно… Но сигнала тревоги не последовало. Кастелян прищурил глаз, пристально глядя на меня. Он рассматривал меня с ног до головы, будто проверяя выдержат ли мои нервы. Но выдержал – я оказался немного сильней, чем я сам предполагал. Кастелян повернулся, пошарил по полкам и собрал мне постельное белье. Он вложил его мне в руки и на секунду наши руки соприкоснулись. Он был холоден будто жаба. Точно покойник, – пронеслось в мозгу.
– Свободен… – наконец сказал он. Он меня не узнал, – думал я, когда меня вели по коридору. – Ведь я год только то и делал, что менялся.

Меня определили в комнату на втором этаже, почти по середине коридора, за две двери до моего прошлого жилища. Из четырех коек была занята только одна – справа под окном лежал парень, погруженный в чтение. Когда я вошел, он аккуратно заложил страницу, отложил книгу и посмотрел не меня. Я не стал здороваться. Он тоже молчал. Я бросил на кровать матрац и белье и присел Мне хотелось спать – я бредил кроватью, койкой, нарами, хоть какой-то горизонтальной поверхностью. Я присел на койку. В коридоре грохотали сапоги – звук становился все тише. Это уходили мои конвоиры. Наконец шум затих где-то на лестнице – коридор был свободен…
– Тот кто спал на этой койке, умер вчера утром… – были первые слова, которые я услышал от нового сокамерника.
– Будешь много разговаривать, – ответил я, – к вечеру и твоя кровать освободится… Он что-то пробормотал, и вернулся к своей книге. Я раскатал матрац, но заправлять постель не стал, выдернув из белья полотенце.
– Душ сегодня работает? – спросил я. Мой сокамерник с удивлением посмотрел на меня и кивнул. Я вышел из комнаты и побрел в подвал. На лестнице я снял фонарь, но в душ спускаться не стал. Сойдя с лестницы, я нырнул под нее, туда где был вход в туннель. Могло статься, что потом у меня не будет времени, чтобы забрать книги. Если вдруг кто не знает, я скажу: любовь к чтению иногда летальна. Не всегда, конечно, но случаи бывали…

Крышка стала на место – в штреке стало довольно темно. Я зажег фонарь – магией пользоваться не хотелось. Все было совсем как в последний мой визит сюда – только кое-где осыпалась земля, но новой выемки грунта видно не было. Это могло значить две вещи – или у нового выпуска не хватило мозгов найти этот туннель. Или же у них хватило ума его не рыть. В самом дальнем углу что-то зашевелилось – сперва я подумал, что это крысы. В былые времена они здесь водились, но прошлый выпуск переловил их всех, сделав грызунов пленниками пленников. Крысы стали домашними питомцами, любимыми животными… Но то была не крыса. То, что я сначала принял за обвалившуюся породу, оказался сидячим человеком. Опираясь на саблю он поднялся – это был кастелян.
– Я ждал тебя… – сказал он.
– А я тебя – нет. – признался я.
– Я знал, что ты вернешься… – продолжал он, будто не услышал, – после твоего побега полетело много голов. Бывшего директора отправили на фронт… Он уже погиб.
– Я рад…
– Знаешь, когда ты бежал, большинство тебя возненавидело – тебе прочили большое будущее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67