Это дикое сердце – именно то, что нравится тебе в нем больше всего, – просто завянет и умрет. Зачем тебе это?
– Могу, – тихо согласился Фрэнк и улыбнулся Лили. – Это ведь часть волшебства, правда? Надо верить, что все получится.
Лили не знала, так это или не так, но все-таки ободряюще кивнула.
Напевая что-то себе под нос, Фрэнк снова поднял руку. Лили узнала ту «почти музыку», которую слышала по дороге сюда. Но теперь она уловила мелодию. Она не могла вспомнить, как называется эта песенка, но иногда ее исполнял оркестр во время танцев на ферме. Лили казалось, что в название входило слово «фея».
Фрэнк решительно наносил пальцем мазки на скалу. Лили сразу поняла, что рисует он стилизованный дубовый лист. Сделав последний штрих, он убрал палец и отступил назад.
Ни один из них не знал, чего ожидать и стоит ли вообще на что-то рассчитывать. Летели минуты. Фрэнк перестал напевать, вытер руки о штаны, на них осталось масляное пятно.
– Смотрите! – воскликнула Лили, прежде чем он успел заговорить.
Она показала на стену. Середина нарисованного Фрэнком дубового листа засверкала теплым золотисто-зеленым светом. Они следили за тем, как этот свет распространяется по всей стене, исходя из центра, словно рябь от брошенного камня на спокойной глади воды. Появились другие оттенки – голубые, красные и темно-зеленые. Краски переливались, как будто были нанесены на ткань, которую тронул ветер, и вдруг стена исчезла, и перед Фрэнком и Лили открылось отверстие в скале. Через распахнувшуюся дверь они смотрели на другой мир.
Там был лес, не слишком отличавшийся от того, что остался у них за спиной, только, как и рассказывал ей Фрэнк, в каждом дереве, в каждой ветке и листе, в каждой травинке пульсировал свой, внутренний свет. Все было такое яркое, что почти резало глаз, и не только потому, что Фрэнк и Лили слишком долго находились в темной пещере.
Все светилось и пело, и казалось, выдержать это было невозможно. Но в то же время Лили ощущала, что этот Иной мир тянет ее к себе, она почувствовала, что у нее сжалось сердце. Попасть туда ей не просто хотелось, ей стало казаться, что это необходимо.
– Пойдем со мной, – снова предложил Фрэнк. Более страстного желания Лили не испытывала никогда в жизни. Ей хотелось не просто оказаться в Волшебной Стране, ее привлекала мысль остаться там с Фрэнком, одаренным творческой силой и талантом. С мужчиной, который впервые по-настоящему поцеловал ее. Но она медленно покачала головой.
– Вы когда-нибудь стояли на вершине горы, – спросила она, – смотрели, как солнце садится в гряде перистых облаков? Видели, как бабочки в полях порхают над молочаем, слышали, как весной все поет после долгой зимы?
Фрэнк кивнул.
– В нашем мире тоже есть волшебство, – сказала Лили.
– Но для меня этого мало, – ответил Фрэнк. – Особенно когда я побывал там.
– Ну так идите, – слегка подтолкнула его Лили. – Идите, пока я не передумала.
Она увидела, что он понимает: для нее перейти в другой мир было бы такой же ошибкой, как для него остаться здесь. Он кивнул, повернулся и шагнул в проем.
Лили смотрела ему вслед. Она видела, как он идет среди деревьев. Услышала, как он громко кого-то позвал и как ему ответил мужской голос. Она следила за ним до тех пор, пока в дверях снова не закрутился цветной вихрь. Прежде чем свет потускнел, Лили показалось, что в вихре красок проступило женское лицо – лицо той, чьи черты были вырезаны на скале перед входом в пещеру. В волосах у нее запутались листья, листья падали на подбородок. Потом все исчезло. В пещере снова стало темно. Лили была в ней одна.
Она опустилась на колени перед ящиком Майло Джонсона, закрыла крышку, защелкнула замки. Подняв ящик за ручку, она встала и медленно вышла из пещеры.
– Ты там? – спросила она, остановившись возле яблони, где жил Яблочный Человек. – Ты меня слышишь?
Лили вытащила из кармана крекер. Утром она не положила его, как обычно, у корней яблони, так как все еще ужасно сердилась на Яблочного Человека за то, что он явился к ней накануне ночью во сне, а перед тем исчез из ее жизни на целых пять лет и тем самым заставил ее думать, будто ночь, полная волшебства, была всего лишь лихорадочным сном после укуса змеи.
Лили положила крекер возле корней.
– Мне просто хочется, чтобы ты знал: возможно, ты был прав, – проговорила она, – ну, насчет того, что меня так тянет в другой мир. Но не насчет того, будто я не вижу чудес здесь.
Она села на траву, положила рядом с собой ящик с красками, а на него поставила сумку. Подняв с земли лист, она стала отрывать от него кусочки.
– Знаю, знаю, вокруг меня каждый день творятся чудеса, – продолжала она. – И я это очень ценю. Но я не понимаю, почему мне нельзя иметь еще и друга-волшебника.
Ответа не последовало. Шишковатый Яблочный Человек не желал выходить из дерева. И тот голос, который она слышала ночью во сне, тоже не прозвучал. Да она и не ждала ничего.
– Я хочу попросить Тетушку, чтобы она выделила мне примерно акр земли для моего собственного сада, – сообщила она. – Я попробую вырастить там тростник и продам черную патоку на ярмарке после сбора урожая. Может быть, наберу ягод, буду печь пироги на продажу. Мне нужны деньги, чтобы купить еще красок.
Лили улыбнулась и посмотрела вверх на ветки яблони.
– Так что, видишь, я слушаюсь советов. Может быть, посоветуешь что-нибудь еще?
Она встала, счистила сор с коленок, подхватила ящик и сумку.
– Завтра утром принесу тебе еще один крекер, – пообещала она.
И пошла вниз с холма к домику Тетушки.
– Спасибо, – раздался знакомый голос. Лили обернулась. Возле яблони никого не было, но крекер исчез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106