Беседа приняла такой оборот, что перестала занимать доброго рыцаря.
– Вот, значит, как оно получается… – глубокомысленно заметил шкипер и замолк.
Томен покончил с маской, полюбовался на сверкающую надраенной медью личину и спрятал маску в мешок. Затем спросил:
– Как?
– Что – как?
– Ты сказал: «Вот, значит, как оно получается». Что ты имел в виду?
– Ну, это… – Шкипер понизил голос почти до шепота: – Благородный рыцарь пронзает мечом противника, уже умирающего от яда, и называет это «Гилфингов суд». Тот тоже хорош, подсыпает отравы родичу и благодетелю, но при этом толкует о проклятии и гангмаропоклонниках…
Лотрик поерзал на облучке и вдруг присвистнул.
– Слушай, Гангмар меня разорви! А ведь здесь то же самое!
– Ты о чем, Гангмар тебя разорви? – в тон приятелю отозвался Томен.
– Ну тогда, в Ливде! Помнишь, тебя пригласили изловить неуловимых грабителей, которых якобы прикрывает сильный чародей? А никакого чародея не оказалось вовсе – помнишь? Ни сильного, ни слабого – никакого! Помнишь?
– Помню, конечно. А еще накануне меня звали в Гервик ловить волка-оборотня… Оказалось, волк самый что ни на есть обыкновенный… Хотя оборотень-то в деревне имелся очень даже настоящий… ну, в определенном смысле, конечно. Но не волк.
– Вот видишь… – вздохнул Лотрик. – Слушай, Томен, а может, никакой магии вовсе нет? Может, ваша братия нам всем только голову морочит при помощи всех этих посохов, золотых масок и маскарадных одеяний?
Вместо ответа Томен хлопнул в ладоши и скороговоркой произнес несколько непонятных слов. Тут же над фургоном захлопали крылья, и на плечо шкипера шлепнулся комочек помета.
– Это заклинание я заучил специально для подобных случаев, а практической пользы от него немного, – заявил чародей. – Если ты считаешь, что магии не существует, мы можем попробовать снова. До тех пор, пока ты не убедишься, что магия в Мире имеется.
– Ну ладно, пусть магия существует, – поспешно согласился Лотрик, – но ты сам посуди, волк-оборотень, неуловимая банда, проклятие гангмаропоклонников, Гилфингов суд… Вот, кажется, самое волшебное событие, вот истинное чудо – а на поверку никаких чудес и никакой магии. К чему это, а?
– Все дело в том, Лотрик, что у людей есть совесть.

* * *
– Чего? А совесть-то здесь при чем?
– У людей есть совесть… – задумчиво повторил колдун. – Они сами не понимают этого, они не хотят понимать, они не знают… Не знают, как назвать этот… этот колючий клубок, что на самом донышке души ворочается, – в глубоком раздумье продолжал рассуждать Томен. – Он ведь мешает, причиняет боль. Кажется ненужным, лишним – потому что не позволяет чувствовать себя спокойным, если творишь зло. И тогда человек приписывает зло магии! Это магия, не я, – твердит человек. Твердит себе, твердит свидетелям преступления, твердит всему Миру. Это магия, черная магия! Это не я! – увлеченно продолжал чародей обращаясь к изумленному Лотрику. – Всем нужна магия, чтоб не так жег и колол тот крошечный кусочек совести и сострадания, который по странной прихоти богов все еще заключен в наших душах. А потому, друг мой, магия есть и пребудет в Мире – до тех пор, пока живы совесть и сострадание в душах. И до тех пор, пока они – совесть и сострадание – не мешают все же людям сеять зло…
– Что-то ты слишком уж того… ну, в общем, умничаешь много…– Лотрик невольно поежился. – Жениться бы тебе, парень, так сразу б всю дурь из головы вышибло, – хитро подмигнув, вдруг неожиданно добавил он.
– Да, при чем здесь это… жениться? – слегка опешил Томен.
– Ну а при чем здесь совесть? – уверенно парировал Лотрик. – Преступник заметает следы, придумывает ложные улики… Хочет избежать кары. Что ж это, из-за совести? А если бы совести не было в Мире – так преступник не стал бы скрываться, творя злое дело? Или прекратились бы преступления?
– Нет, преступник только лишь перестал бы маскировать зло под чудо… Прекратить преступления – я думаю, это и богам не под силу. Зло неистребимо, увы. Но если зло перестанет рядиться в одежды волшебства, это будет означать лишь одно… Что Мир покинула совесть… А пока преступник желает убедить всех, а прежде всего себя, что он не так уж и виновен. Магией словно оправдывают самые злые дела – и надутый член городского совета Ливды, и гордый сэр ок-Марнот из неприступного замка на вершине скалы, и безвестный крестьянин из Гервика, устроивший якобы охоту на оборотня…
Внезапно беседу прервали – к фургону шагнул человек, до того сидевший у обочины тракта. Когда фургон приятелей поравнялся с ним, прохожий, немолодой мужчина в обычной крестьянской одежде, вскочил и решительным шагом направился наперерез повозке, поднимая руку. Лотрик от неожиданности натянул вожжи. Лошади встали. Колдун замолчал, удивленно глядя на стоящего перед ним мужика, лицо которого показалось ему очень знакомым.
– Ваша милость, господин чародей… – произнес крестьянин и смолк, неуверенно косясь на рыцаря.
Сэр Ройбер придержал коня и, обернувшись, поджидал в десяти шагах впереди.
– Мы, кажется, где-то виделись, приятель? – обратился к крестьянину маг.
– Так вы же это… у нас в деревне на оборотня охотились…– снимая шапку, робко ответил тот.
– Да уж, действительно охотился, – тяжело вздохнув, согласился чародей. – Гангмар только знает, на оборотня или на кого еще…
– Ясное дело, на оборотня, – уверенно перебил его крестьянин. – С волком-то мы, поди, и без чародейства управились бы… А вот оборотня без колдовства никак не одолеть. – Мужик немного помолчал. Потом подошел поближе к Томену и громко зашептал, испуганно косясь на рыцаря:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105