– Эй, а кто это здесь стучит? – вдруг неожиданно забеспокоилась Натка.
Действительно, где-то внизу раздавалось негромкое, но вполне отчетливое постукивание.
– И запах такой противный, – наморщила нос Натка.
Колдун быстро вышел, заглянул в погреб и увидел там Юту, которая отыскала несколько больших головок чеснока и теперь зачем-то старательно толкла их в большой деревянной ступке.
– Ты того… чего делаешь? – изумленно воскликнул Томен.
Девчонка ничего не ответила, а, прихватив ступку с чесноком, с невозмутимым видом прошла мимо мага и вернулась в комнату. Дальше стало происходить нечто совсем уж невероятное. Юта, схватив пригоршню толченого чеснока, вдруг запустила им прямо в Наткины рыжие кудри. Та с визгом отпрянула назад. Томен, застыв от изумления, с ужасом смотрел, как Юта кидает в Натку толченый чеснок.
– Боишься оборотней, так намажься чесночком… Боишься оборотней, так намажься чесночком, – при этом быстро приговаривала она, норовя попасть в роскошные кудри Натки.
Та же в ответ с криком «Ах ты, мерзавка!» швыряла в Юту всем, что только не попадалось ей под руку.
Опомнился Томен, когда Натка, швырнув напоследок бутыль с остатками браги, с громким визгом выбежала на улицу. А Юта, вся перепачканная с ног до головы, но почему-то страшно довольная, сразу притихла и робко присела на краешек скамьи.
– Я же как лучше хотела, ну, чтобы оборотень на Натку не напал. Она же у кладбища живет, сама говорила, что всякой нечисти боится. А та не поняла, кидаться начала… Ты не сердись на меня, пожалуйста, ладно?
Колдун растерянно смотрел на нее, не зная, что ответить.
– Ну, чего молчишь-то, как баран, язык, что ли, проглотил? – вдруг неожиданно рассердившись, воскликнула Юта. – Не могу же я в таком виде прийти домой. Показал бы хоть, где у тебя помыться можно.
– Да там, в сенях, – махнул рукою Томен и тяжело опустился на кровать.
Он вдруг почувствовал какую-то странную тупую боль во всем теле. Во рту пересохло. На губах появился отвратительный горьковатый вкус.
«Погоди, придет время. Оборотень и до тебя еще доберется», – сразу же вспомнились ему слова старосты.

* * *
Но не успел Томен подумать, что бы это все могло значить, как его мысли прервал сердитый голос Юты.
– Я спросила, где у тебя можно помыться? – недовольно пробурчала она.
– Да я же ответил, что в сенях.
– Слышала уже, небось, не глухая. А у тебя в сенях, между прочим, дверь не запирается.
– Ну и что?
– А то, что, как только я разденусь, ты войдешь.
– Отстань, не войду.
– Обещай, что не войдешь!
– Обещаю.
Юта немного помолчала, о чем-то сосредоточенно размышляя.
– И подглядывать тоже не будешь? – строго спросила она.
– Было бы на что смотреть, – пробурчал Томен.
Но Юта его, кажется, не слышала. Или только сделала вид, что не услышала.
Колдун вытер с лица внезапно выступивший холодный пот и попытался собраться с мыслями. Но вскоре до него снова донесся звонкий девичий голосок:
– Эй, а где у тебя тут полотенце?
– Да в самом углу висит, на крючке, – ответил Томен, наивно надеясь на этом закончить разговор.
Однако не тут-то было!
– Ну, если ты это называешь полотенцем… Мы, конечно, в деревне живем, колдовству и прочим премудростям не обучены. Но у нас в избе половые тряпки и то гораздо чище. А что, Натка не может тебе постирать? – И, не дождавшись ответа, вдруг жалобно добавила: – Принеси мне, пожалуйста, чистое полотенце. А то я замерзла совсем, а такой грязной тряпкой вытираться не могу.
Томен тяжело вздохнул и, порывшись в Руткином сундуке, нашел кусок полотна. Не то чтобы, конечно, очень чистый, но явно поприличней висевшего в сенях полотенца, действительно не стиранного бог весть с каких времен. Однако отдать его Юте он так и не успел. Стоило только Томену слегка приоткрыть дверь, ведущую в сени, как тут же ему в лицо плеснули целый ушат холодной мыльной воды. И на какой-то момент он вообще перестал что-либо видеть.
– Бессовестный, ведь обещал же не заходить! – услышал он дрожащий от возмущения голос.
– Так ты же сама просила полотенце принести, – опешил маг.
– А что, постучаться было нельзя? – резонно возразила Юта.
Томен молча протирал залепленные мылом глаза. Боль в животе тем временем становилась все сильнее.
– Ты что, дикий совсем, никогда с порядочными девушками не общался? – продолжала увещевать его Юта, – стучаться нужно, спрашивать, можно ли войти…
Она вдруг растерянно замолчала и испуганно посмотрела на Томена.
– Ой, мастер чародей, ты вдруг бледный стал такой. И налет появился на губах, точно такой же, как у отца, – в ужасе пробормотала она.
– Живот что-то заболел. Ничего, у каждого бывает, – попытался улыбнуться Томен. Но тут же невольно застонал от пронзившей все тело острой боли.
– Выходит, и до тебя, значит, оборотень добрался. Поймать его надо, иначе помрешь, – тихо проговорила Юта.
– Да нету оборотня никакого, сколько раз тебе можно говорить!
– Отец тоже долго так думал. Не верил вначале ничему. И мужики, что вместе с ним на оборотня ходили, те тоже до последнего храбрились. А сейчас их уже и в живых-то нет. И отец вот-вот преставится. И ты тоже умрешь, если оборотня не поймаем.
Она решительно встала и направилась к двери.
– Знаешь, я вот подумала сейчас, ведь когда мужики засаду на кладбище устроили, оборотень не появлялся. Значит, нужно одной мне туда пойти.
– Эй, стой, ты куда? Немедленно вернись! – крикнул Томен.
Но Юта, не слушая его, выбежала из дома.
Она мчалась изо всех сил по знакомым деревенским улочкам, темным и пустынным. Первое время позади нее раздавался голос Томена. Чародей изо всех сил пытался ее догнать, но ему это никак не удавалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105