Когда Люция кое-как пришла в себя, немного озадаченная Фиона с кинжалом в руке подошла к ней.
– Не вздумай делать глупости – уж меня-то не проведёшь! – и вытащила кляп из женского рта. Некоторое время графиня шевелила затёкшими губами, а затем снова хохотнула.
– Две принцессы и будущая королева! Надо же – мы ломали головы, как бы втайне встретиться и побеседовать с вами – правда, в присутствии королевы Изольды… а вы сами. Ой, не могу! – и она снова захихикала – тихонько, опасаясь потревожить сладко спящего сына.
– Я рада, что наши желания совпадают хотя бы в этом. Хотя не скрою – мы настроены в случае чего отрезать вам нежную головку с плеч… Челина, наследственный титул принять не откажетесь? Паоло останется со мной, и я намерена его усыновить, – Берта полюбовалась видом спящего малыша, всё ещё нежно улыбаясь, повернулась к кровати и прислушалась к ответу графини.
– В этом нет необходимости. Гуго попал в беду – и наших с Челиной сил не хватает, чтобы его вызволить. Мы приехали просить о помощи. Фиона качнула головой.
– Пусть так. Но пока я жива, он будет моим. Глядя на его ребёнка, я сама не знаю, почему не позволяю своей ревности снести вам обеим головы.
– И для ревности нет причин. Всё не так. Сложнее и в чём-то проще. Поверьте, мы с вами на одной стороне… и ещё, принцесса Фиона – он очень тебя любит. Если бы кто-нибудь любил меня так, я была бы счастливейшей женщиной на свете. Волшебница некоторое время испытующе смотрела на неё, затем села на краешек кровати.
– Рассказывай, – но кинжал и зловеще парящий над плечом и готовый к употреблению шар смертоубийственного заклинания всё-таки не убрала.
– А ведь не врёт, – в конце концов заметила подругам Фиона и решительно перерезала стягивающие графиню шнуры.
– И Челину. Я чувствую, как у неё затекли руки, – попросила Люция, с наслаждением растирая покалывающие иголочками запястья. – Надо же – графиню, и шнурами от штор, как портовую шлюху… Расскажи кому – позора не оберёшься! Первым делом, бесцеремонно проигнорировав арбалет Берты, Люция подошла к кроватке. Поправила одеяльце, легонько погладила Паоло по пушку волос на голове, и на детских припухлых губках сквозь сон выступила улыбка.
– Спи, малыш… Затем она повернулась и села обратно на кровать. Заметив, что Челину никто и не подумал освободить, недоумённо посмотрела на принцессу Фиону, признавая её за старшую.
– Не доверяю я ей. Вроде и ровесница мне… но огонёк внутри такой – матёрая волчица позавидует, – ответила та, вздохнув. Подумав, всё же потянулась рукой и перерезала стягивающие Челину путы. Освободившись от остального сама, та некоторое время полежала, разминаясь и приходя в себя, а затем весьма сварливо осведомилась:
– Так, и какая же б***ь приложила меня по макушке?
– Допустим, я, – ответила Мальва, и в глазах её вспыхнул нехороший огонёк. Племянница графини тихо хохотала.
– Надо же – удостоилась чести. Цапнуть за августейшую ручку, а потом получить по темечку от самой королевы Света. Детям и внукам рассказывать буду
– обзавидуются. Извини за словцо, пресветлая королева. Против воли Берта почувствовала, как улыбается. Оборвав себя, она проворчала, по-прежнему держа наготове арбалет.
– А теперь рассказывайте. И без утайки, если вы и впрямь на нашей стороне.
– Значит, два года он заточён в камне… – задумчиво проговорила Фиона. Она посмотрела на задёрнутые шторы, сквозь которые её истинное зрение уже ощущало свет зарождающегося утра. Уже чувствовала солнце, вот-вот готовое взойти там, где в светлеющую высь вздымаются белые башни и изящные серебряные шпили укреплений у восточных ворот.
– Что скажете? – обратилась она к подругам. Мальва дёрнула плечиком, и сунула шпагу в ножны. А Берта, оказывается, давно уже разрядила свой арбалет и повесила на спинку золочёной детской кроватки, любезно предоставленной знатной даме хозяевами гостиницы. И Фиона решительно убрала прочь свою зловредную, готовую рвать в клочья магию.
– А теперь – любезность за любезность, – произнесла Челина, и графиня её поддержала.
– Да, девочки – так будет справедливо. Судя по вашей решительности, вам тоже немало известно… Говорить вызвалась Мальва. При взгляде на неё каждый забывал, что за внешностью красивой куклы – детской мечты любой сопливой девчонки – скрывается недюжинный ум. Да и к роли супруги та тоже потихоньку готовилась. Ведь королева – это не просто игрушка для постели и мать наследников, не правда ли?
Паоло, потянувшись, сладко зевнул в своей кроватке. Держась за перильца, встал на ноги, всё ещё неуверенно покачиваясь. Однако вместо мамы показалась красивая тётя в костюме цвета ночи и с волосами золотисто-белого блеска.
– Ну-ка, малыш, иди к тётушке… Внимательно посмотрев, Паоло улыбнулся ясным солнышком и решительно потянул к ней ручонки.
– Надо же – признал. Родная кровь всё-таки, – Берта взяла его на руки, и теперь млела, чувствуя на шее детские объятия и весёлое сопение в ухо. Люция смотрела весьма ревниво, но потом улыбнулась. И тут сбоку раздался голосок Мальвы.
– Берта, имей совесть! Теперь моя очередь! – и она протянула ладошки. Малыш весело гугукнул и, пуская от радости пузыри, потянулся теперь к ней. Внимательно и с улыбкой посмотрел в глаза, потрогал за блестящие серьги. И тоже обнял, доверчиво прижавшись всем тельцем.
– Паоло, бросай тот остров, – шепнула ему женщина, чувствуя, как нежно и счастливо колотится её сердце. – Я подарю тебе большое графство, и со всего королевства соберу самых красивых девчонок. Согласен? Но теперь настала очередь Фионы. Малыш внимательно, с какой-то недетской строгостью осмотрел её.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92