Поглядим, что оно там такое…
Он нырнул в кладовку, примыкающую к горнице, и захлопнул за собой дверь.
Лера искоса поглядела на Варвару, потом громко сказала:
— Ну, я пошла спать!
Она оглядывалась с какой-то странной надеждой, но никто не стал ни окликать ее, ни задерживать. С мужской половины высунулся Пудик, доброжелательно кивнул:
— Ну, дык, спокойной ночи!
И плеснул себе чаю из термоса.
Лучше это был бы и вправду зверь, — подумала Варвара. От него, по крайней мере, знаешь, чего ожидать.
Она слышала, как наверху захлопнулась дверь.
— Пудик, — спросила она тихонько, — ты зачем Шерстобитова подзуживал?
— Это когда? — удивился Пудик, дуя в кружку.
— Когда намекал, что Меланюк больше разбирается во всяких таких вещах.
— И ничего я не подзуживал, — буркнул Пудик.
— Ты ж их пытался стравить. Хотел посмотреть, что получится?
— Ну, так такую возможность грех упускать, — честно признался Пудик, — конфликт формального и неформального лидера. Вадька, дурак, тут же уперся, как пень!
— А если мы останемся из-за этого его упрямства и с нами что-то случится? Что-то страшное?
— Да что с нами, мать, может случиться? — удивился Пудик, — пять здоровых мужиков! А потом, — он покрутил головой, — я того мнения придерживаюсь, что любое дело нужно доводить до конца. Может, он по-своему и прав, Оскарович, не задалось у нас с этими Угрюмовыми, да и сами хороши. Но по-моему, перегибает он, ты уж прости. Вот так наложить в штаны и смыться? А потом всю жизнь жалеть! Из-за чего? Из-за того, что вам, дурехам, что-то примерещилось?
— Да это меньше всего… — начала, было, Варвара, но тут дверь в каморку распахнулась и в горницу вошел Шерстобитов. В руке он держал мокрую развившуюся ленту пленки.
— Ты что, Вадька? — удивился Пудик, — засветил?
— Она смыта, — мрачно пояснил Шерстобитов. Губы у него тряслись, — Полностью. Кто-то поменял местами растворы.
День третий

***
Кто— то тряс ее за плечо.
Спросонья ей показалось, что она проспала первую лекцию, и мама будит ее, чтобы быстро впихнуть завтрак и выпроводить на занятия.
— Что? Что еще стряслось?
После вчерашнего стрястись могло все, что угодно — Шерстобитов обвинял Анджея, Анджей отпирался; делать ему, мол, больше нечего, кроме как подливать в бачок фиксаж вместо проявителя. Лера, благородно встав на сторону Анджея, горько подтвердила, что он весь вечер и не заглядывал в дом — сама она, естественно, уверяла, что и не прикасалась к растворам. Заинтересованный Пудик предложил составить график перемещений остальных, сообразуясь с показаниями свидетелей, поскольку все большей частью были друг у друга на виду, Меланюк, выглянувший на шум, пожал плечами и вновь ушел спать. Пожалуй, подумала Варвара, ближе всех к истине, как ни странно, был Анджей, уверявший, что Шерстобитов в запале сам перепутал растворы. Зона контакта влияет на психику, сам же говорил. Шерстобитов с ожесточением отпирался — такое подозрение в непрофессионализме было унизительным. Иногда, впрочем, у Варвары начинали закрадываться сомнения — а такой ли уж Шерстобитов крутой профессионал, каким хотел казаться? В последнее время все выглядело странно нереальным — вплоть до самой цели этой нелепой экспедиции.
— Шерстобитов пропал, — шепотом пояснил Артем.
— Как — пропал? Когда? Ночью?
— Ну, не совсем ночью, так, под утро. Спускайся, только пока Леру не буди. Решим, что делать, тогда и скажем.
Заботится, — подумала Варвара. Уж такая она у нас нежная…
Варвара выбралась из спальника, поспешно натянула свитер, пригладила пятерней взъерошенные волосы.
— Ладно, — она пошарила в наружном кармане рюкзака в поисках расчески, — Ты иди, я сейчас…
Анджей и Меланюк уже сидели за столом. От плиты тянуло жаром, но комната все равно почему-то казалась нежилой. И даже больше, чем раньше.
Артем возился в сенях, все время что-то роняя — рюкзак собирает, подумала Варвара.
— Доброе утро, — автоматически произнесла она, спускаясь по лестнице.
— Не сказал бы, — Меланюк явно провел плохую ночь; глаза красные, воспаленные, он тер их рукой, словно пытаясь проснуться…
— А Пудик где? — спросила Варвара.
— Пошел к Угрюмовым. Ружье одалживать. На всякий случай.
— А который час?
Анджей бросил рассеянный взгляд на запястье и отвернулся.
Всегда мне приходится по нескольку раз переспрашивать…
— Восемь двадцать, — сказал Меланюк.
— Рано же еще. Может, он, как вчера — просто затемно вышел?
Наверняка из-за той пленки, подумала Варвара, хотел опять отснимать свои невидимые сущности…
— Это все из-за той пленки, — тут же пояснил Меланюк.
— Я и говорю, — согласилась Варвара, хотя ничего такого не говорила.
Но Меланюк имел в виду совсем другое.
— Он решил, что кто-то из наших вчера ее уничтожил. Нарочно.
Варвара пожала плечами.
— Это глупо, по-моему.
— Тем не менее. Поэтому он и пошел один. Сказал, что никому больше не доверяет.
— Ну, так он просто вернется попозже… Почему вы думаете, что он пропал?
— Анджей его видел, — пояснил Артем, высовываясь из сеней.
— То-то и оно, что не видел, — с досадой отмахнулся Анджей, — я проснулся, он собирается, ну, думаю, надо с ним. Уж очень обижается. Да еще эта пленка…
Ага, подумала Варвара, бунт подавлен в зародыше.
— Догнал его во дворе. А он говорит — возвращайся. Запретил сопровождать.
— А почему? — спросил Меланюк.
— Да из-за собаки Баскервилей этой дурацкой! Информационный сгусток, мол, не терпит, когда его боятся — ну, вы же знаете, какие у него идеи…
— И вы так вот бросили его и пошли домой? — брезгливо спросил Меланюк.
— Нет, я ж не настолько… подождал немного, и тихонько пошел за ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33