Дмитрий ГРОМОВ
ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ХОТЕЛ ЖИТЬ


В первый момент я никак не мог понять, что же меня разбудило, и
только через несколько секунд сообразил, что кто-то настойчиво и,
наверное, давно стучится во входную дверь. И кто это вздумал ломиться ко
мне в два часа ночи? Вылезать из теплой постели не хотелось, но в дверь
продолжали настойчиво барабанить, и я понял, что придется вставать. В
темноте нащупал висевшие на стуле брюки, рубашку, сунул ноги в тапочки и,
поеживаясь, поплелся в прихожую. И кто это может быть? Наверное, адресом
ошиблись, или пьяный какой-нибудь. Шляются тут всякие, людям спать не
дают...
- Кто там?
- Откройте! Срочная телеграмма!
Телеграмма? От кого? И почему такая спешка?
- Ладно, сейчас открываю.
Первое, что я увидел в тусклом свете горящего над входом фонаря, был
неярко блеснувший ствол пистолета. Пистолет был направлен мне в грудь.
- Тайная полиция. Выходите. При попытке к бегству или сопротивлению
стреляю без предупреждения.
- Но что я...
- Не разговаривать! Выходите. Там разберемся.
- Но... Дайте мне хоть одеться. И вообще, я не понимаю...
Но тут кто-то толкнул дверь, меня схватили за руку и за ворот рубашки
и буквально выдернули наружу. Я даже не понял, как очутился в закрытой
машине с решетками на окнах. Рядом сидели двое охранников.
- Куда вы меня везете? Что я сделал? И вообще, по какому праву...
- Разговаривать запрещено. Там разберутся.
- Где - "там"? По какому праву... - я кипел от возмущения, но в этот
момент моя гневная тирада была прервана - один из охранников приподнялся;
в темноте я даже не увидел удара - левый висок взорвался резкой болью, и я
провалился в темноту...

...Ну и приснится же такое! Во рту пересохло, и я приподнялся,
намереваясь сходить на кухню за оранжадом. И тут вместо привычной мягкой
упругости дивана рука моя ощутила грубые доски. Я вскочил, как ужаленный.
Значит, это был не сон! Голые дощатые нары, шершавые стены, зарешеченное
окошко под потолком, сквозь которое виднеется ночное, начинающее уже
сереть небо с тусклыми звездами. Камера.
Только теперь я почувствовал, что у меня болит левая часть головы,
куда пришелся удар охранника. Да, это был не сон. Но за что?! Что я
сделал? Может, это ошибка, недоразумение? Они говорили: "там разберутся".
Может, действительно разберутся? Ну конечно, не могут же они посадить
человека ни за что ни про что! Зачем понадобился тайной полиции скромный
математик, никогда не интересовавшийся политикой?! И к военным заказам я
не имею никакого отношения. Ну конечно, это ошибка! Утром все разъяснится,
и меня отпустят, - я действительно был уже почти уверен, что так и будет.
Лязгнул засов. Ну вот, наконец-то! Сейчас допрос, все разъяснится и -
домой. И пусть еще принесут мне извинения - это им так не пройдет! Хватать
человека среди ночи, везти черт знает куда, бить по лицу...
- Выходи.
Этот мрачный голос несколько отрезвил меня. Черт с ними - с
извинениями - лишь бы отпустили.
- Сейчас.
Я попытался найти тапочки, но они, наверное, слетели, когда меня без
сознания выволакивали из машины и тащили в камеру.
- Быстрее.
- Иду-иду.
И я босиком зашлепал к двери. Пол был холодный и сырой. Но ничего,
скоро все это кончится.
- Вперед. Не оборачиваться.
Мы прошли обшарпанным, тускло освещенным коридором, свернули направо
и остановились перед безликой серой дверью. Охранник нажал кнопку звонка,
и дверь почти тотчас открылась.
- Входи.
Я вошел. Дверь за мной закрылась; охранник остался снаружи. Комната
была небольшой и почти пустой. Только в противоположном конце ее стоял
железный стол, за которым сидел человек в форме капитана. Лица его не было
видно - он, наверное, специально отодвинулся в тень. Яркий свет от
стоявшей на столе лампы падал на привинченный к полу табурет перед столом.
- Садитесь, - капитан указал на освещенный табурет. Голос у него был
очень усталый, и я почему-то сразу проникся к нему доверием. Тоже,
наверное, подняли человека среди ночи, поспать не дали. И меньше всего ему
сейчас хочется меня допрашивать. Была б его воля, отпустил бы он меня
домой, да и сам бы спать завалился. А, может, он так и сделает?
- Имя, фамилия, - он включил диктофон.
- Алекс Хамильтон.
- Род занятий?
- Математик-программист.
- Где работаете?
- В местном отделении "Электроникс".
- В какой политической партии состоите?
- Ни в какой. Я политикой вообще не интересуюсь.
- За кого голосовали на последних выборах?
- За нынешнего президента.
- Есть ли у вас родственники за границей?
- Есть. Моя старшая сестра живет в Соединенных Штатах. В Лос
Анжелесе.
- Вы поддерживаете с ней связь?
- Пишем друг другу примерно раз в месяц.
- В какой политической партии состоит ваша сестра?
- ...По-моему, ни в какой... Она тоже, как и я, не интересуется
политикой.
- Здесь у вас есть родственники?
- Есть. Мой дядя. Преподает математику в университете. Политикой он
тоже не интересуется. Вижусь я с ним каждую неделю. На выборах он, как и
я, голосовал за нынешнего президента, - эти дурацкие вопросы уже начали
меня раздражать.
- Послушайте, хоть вы мне скажите, за что я арестован?
- Вопросы здесь задаю я, - в голосе капитана появился металл.
Резко зазвонил телефон. Капитан снял трубку.
- ...Так точно... здесь, у меня... да, все было сделано по
инструкции... как, ведь не было приказа.
1 2 3 4 5 6 7 8