Тот ходил по комнате, погруженный в мысли.
– Мне нужно время.
В центре стола стояло обсидиановое зеркало Джона Ди, рядом навалены книги, свитки, справочники и энциклопедии. А кроме того, довольно странный комплект музыкальныхинструментов: коровий колокольчик, треугольник и флейта.
– Как раз времени-то у нас сейчас и нет, – сказал Дойл.
– Оно реагирует на определенные частоты, я убежден. Посмотрите. – Лавкрафт поднес к зеркалу треугольник и щелкнул по нему ногтем. Раздался мелодичный звон, который задержался в воздухе на несколько секунд.
– И что…
– Ш-ш-ш… Смотрите на зеркало.
Дойл подошел ближе. Когда звук замер, по центру зеркала прошла едва заметная рябь.
– Что это значит? – прошептал Дойл.
– Окно, – ответил Лавкрафт.
– Окно? Куда?
– Джон Ди и Эдвард Келли использовали его для общения с ангелами. На других частотах можно установить контакт… с другими реальностями.
– Какими другими реальностями?.. – начал Дойл и вдруг заметил, что открыта дверца высокого дубового ящика, стоящего в задней части кабинета. Обычно он был заперт на десять замков. Кроме того, на самой дверце Дюваль выжег предупреждающие знаки на семи магических языках.
– Говард, это же сейф Дюваля.
– Я знаю.
– Но его нельзя открывать.
– Почему?
Неожиданно Дойл осознал, что разбросанные по столу книгиоттуда, из сейфа.
– Вы совсем потеряли рассудок?
– Пока нет, – усмехнулся Лавкрафт.
– Но это книги культа ктулу!
– Мне это хорошо известно.
– И вы рискнули сломать на них печати и открыть ворота в Шамбалу?
Лавкрафт бросил на Дойла свирепый взгляд:
– Дариан хотел войны, он ее получит.
– Но это может стоить вам жизни!
– Прошу вас, оставьте меня одного, – сказал Лавкрафт и снова повернулся к зеркалу.
– Говард…
– Артур, мы не можем позволить, чтобы он добился успеха. – Голос Лавкрафта звучал бесстрастно и уверенно. – Цена тут не важна.
– Вы собираетесь принести себя в жертву? – взволнованно проговорил Дойл.
– Пожалуйста, заприте за собой дверь, а потом забаррикадируйте. И не заходите сюда, что бы ни услышали. Иначе я действительно погибну. Понятно?
– Хорошо. – Дойл неохотно подчинился. – Если вы этого хотите…
– Спасибо.
Дойл захлопнул дверь.
Пришлось взять из библиотеки большой ореховый шкаф, который втащили по лестнице четверо людей из команды Себастьяна. За одну сторону держал Отто, за другую – трое остальных. Шкаф закрыл не только вход в кабинет Дюваля, но и большую часть стены. Именно это Дойлу и было нужно. Охранять поставили Отто со строгим указанием ни в коем случае в кабинет не входить, какие бы звуки оттуда ни доносились. Аналогичные указания получили и другие члены команды Себастьяна, прибывшие в «Гнездо совы».
В доме застучали молотки и завизжали пилы. Кругом валялись опилки. Циркачи возились с веревками, проволокой, винтовыми стяжками, соединительными скобами, крюками, зажимами, цепными подъемниками и якорями.
К трем ночи часть плотницкой работы была закончена, и они смогли урвать несколько часов для сна.

Отто спал в обитом бархатом кресле из столовой, которое поставили перед шкафом. У ног возвышался пустой кувшин из-под кьянти. Раздался резкий звук, будто выстрелили из ружья. Он раскрыл глаза, заморгал, пытаясь вспомнить, где находится. Из-за двери кабинета донесся оглушительный смех, больше похожий на вой. Прошла минута, и снова вой, теперь уже с какими-то булькающими всхлипываниями.
Отто напряженно ждал. Тишина была глубокой и длилась долго. Он не вполне осознавал, что именно тревожит его в этой тишине, но воспринимал ее как разумное существо.
Следующий звук был ужаснее предыдущих. В возгласе можно было различить слова на непонятном гортанном языке. Затем опять тишина. Отто терзали жуткие предчувствия. Чем дольше длилась тишина, тем сильнее он желал, чтобы она закончилась. И тем сильнее боялся следующего крика. Он достал из жилетного кармана часы и не успел их раскрыть, как тишину прорезал вой страшнее, чем предыдущий. В нем ощущалась неописуемая тоска, смешанная с мольбой. Отто бросился к шкафу, начал отодвигать, но его остановил возникший в конце коридора Дойл.
– Не трогайте шкаф, – приказал он.
– Но там творится что-то кошмарное! – крикнул Отто.
Вой перешел в торопливый горячечный шепот, словно у Лавкрафта было мало времени, чтобы сообщить что-то очень важное. Вскоре его голос возвысился до истерического хохота, пресекся и перешел на более высокий регистр. Через полминуты он стал всхлипывать и говорить одновременно, не останавливаясь.
Из своей комнаты выскочила Эбигейл и подбежала к шкафу. Дойл поймал ее за руку.
– Нет! – простонала она. – Позвольте мне туда войти!
– Эбигейл, это его погубит.
– Но он так страдает.
– Мы ничего не можем сделать, Эбигейл. – Дойл взял ее за плечи. – Он старается для нас. Для тебя. Если мы сейчас войдем, он погибнет. Ты этого хочешь?
Она смущенно опустила голову.
– Послушай, – Дойл взял ее руки в свои, – в мире нет более квалифицированного специалиста по этим вопросам, чем Говард Филлипс Лавкрафт. Если мы сможем сейчас раскрыть для него свои сердца, я уверен, ему удастся отыскать обратный путь. Ты сможешь сделать это? Сумеешь вызвать его в своем воображении?
Эбигейл робко кивнула, и Дойл поцеловал ее в лоб.
– Это будет для него маяком, путеводной звездой.
У забаррикадированной двери кабинета собрались все. Некоторые заткнули уши, чтобы не слышать криков. Но хуже, когда наступала зловещая тишина, от которой душа переполнялась ужасом.

Наконец занялся рассвет. У шкафа стояли Дойл, Мари, Себастьян, Отто и доктор Фаустус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80