– Кто ты? Черт возьми, почему ты используешь это лицо? Покажись! – Лавкрафт вжал голову в плечи. – Почему ты не убиваешь меня? Убей, и дело с концом.
– Говард, успокойтесь. Я Артур Конан Дойл.
– Нет. Нет. – Лавкрафт шарил глазами по камере в поисках спасения.
Дойл наконец понял. Он подбежал к несчастному, прижал к себе. Лавкрафт застонал.
– Послушайте меня, Говард. – Дойл начал гладить его голову. – Последними словами Дюваля были: «Он проник ко мне в сознание». Говард, нам с вами предстоит ответить на множество вопросов. Вот самые главные. Кто ополчился против нас? Кто сделал так, чтобы вас обвинили в убийствах и упрятали сюда? Кто украл книгу?
Лавкрафт неожиданно посмотрел на Дойла, будто впервые увидел. Дойл кивнул:
– Все в порядке. Вы Говард Лавкрафт, а я Артур Конан Дойл. Больше здесь никого нет.
– Он проник ко мне в сознание. – Лавкрафт вздохнул чуть ли не с облегчением. По его щекам потекли слезы. – Вы правы, Артур, он проник ко мне в сознание. Прошу вас, помогите!
– Непременно. Я непременно вам помогу, – успокоил его Дойл. – А пока напрягитесь и не поддавайтесь. Повторяйте каждые несколько секунд: я – Говард Филлипс Лавкрафт, и все будет в порядке. Ведь мы противостояли более мощным силам, чем эта.
– Арканум, – еле слышно проговорил Лавкрафт.
Дойл кивнул:
– Да, Арканум.
Лавкрафт вздрогнул, а затем снова взвизгнул:
– Нет! Нет!
Дойл сильно ударил его ладонью по лицу, так что остался розовый след. Голова Лавкрафта дернулась, и глаза снова стали нормальными.
– Артур.
– Да, Говард.
Лавкрафт заплакал. Дойл его погладил.
– Меня все покинули. Абсолютно все.
– Мне жаль, что так получилось.
Да, подумал Дойл, после прекращения деятельности Арканума, каждый зажил своей жизнью. Все, кроме Лавкрафта, ведь у него не было семьи и вообще никого из близких.
– Вы опоздали. – Плечи Лавкрафта перестали трястись. – Они меня здесь убьют.
– Кто они? – спросил Дойл.
– Те, с кем нам еще не приходилось сражаться. – Лавкрафт поднял на Дойла заплаканные глаза. – Я знаю, что происходит. Знаю, почему я здесь.
Санитар постучал в дверь дубинкой.
– Десять минут прошли.
Лавкрафт запаниковал.
– Нет! Вы не можете уйти. Они скоро появятся.
Дверь камеры скрипнула.
– Ваше время истекло.
Дойл взял обе руки Лавкрафта в свои.
– Эти убийства как-то связаны? С Дювалем? С книгой?
Глаза Лавкрафта расширились.
– Это длинная история, Артур. Две тысячи лет назад в…
– Выходите! – рявкнул санитар.
Дойл внимательно посмотрел на него и повернулся к Лавкрафту:
– И что?
– Разыщите всех наших, Артур.
Санитар подергал Дойла за пиджак:
– Хватит…
Дойл стряхнул его руку:
– Осторожнее, приятель. Осторожнее, – и шагнул в коридор.
Лавкрафт метнулся за ним.
– Назад, ты, псих, – прохрипел санитар.
– Теперь они меня наверняка убьют. Они следят за всеми нами.
– Клянусь вам, Говард, я вернусь.
Санитар запер дверь камеры и повел Дойла к выходу. А тот продолжал слышать голос Говарда Лавкрафта:
– … Вы пришли слишком поздно, Артур… разыщите остальных… Артур… Артур!..

Десятилетний Дойл сидит на краю папиной койки в палате психбольницы. Наблюдает, как папа трясущейся рукой делает набросок рисунка.
– Они живут в траве. Видишь? – Лицо у папы почти безмятежное. На рисунке эльф проказливо выглядывает из-под листа. У него длинные конусообразные пальцы, остроконечные уши и глаза-щелочки. – Он улыбается тебе, Артур.
На несколько мгновений Дойл забывает, где находится, захваченный фантазией рисунка. Верит, что этот эльф действительно существует где-то среди дикой природы. Поверить его заставляет папа.
Неожиданно карандаш ломается. Импровизированный мольберт падает на пол.
У отца начинается очередной припадок эпилепсии. Закатываются глаза. Он стоит некоторое время, одеревенев, а затем на его губах появляется кровь. Высунутый язык крепко стиснут зубами. Руки сжаты в кулаки. Вены на шее набухают, словно готовы вот-вот лопнуть. Он бьет головой о стену, не произнося ни звука. Крови на губах становится все больше, и Дойл с ужасом видит, что отец откусил свой язык.
Он сидит и смотрит, ничего не понимая. Не зная, что делать.

Дойл вышел на улицу и остановился. Вот если бы можно было сейчас поговорить с Дювалем, потому что одному со всем этим не справиться. Никак. Он уже не тот, постарел и вообще… к тому же Дюваль всегда был их бесспорным лидером. Но надо как-то выкручиваться. Первым делом освободить Лавкрафта, иначе его действительно убьют. Нужно изыскать способ вызволить Говарда из психушки.
И сделать это мог единственный человек в мире.

ГЛАВА 13

Погода в этот день была хорошая. Бодрящий ветерок, солнце. Но Дойлу казалось, что гудзонский паром ползет очень медленно. Над судном с криками кружили чайки. Семья туристов из Германии – отец, мать и две маленькие девочки, все нарядно одетые, стояли рядом с ним у поручней, кидали чайкам поп-корн. Дойл улыбнулся. Соседство детей ему всегда было приятно. Когда паром, громыхая, подошел к причалу, он погладил головки девочек и, приподняв шляпу, поклонился родителям.
На берегу Дойл сел в трамвай, идущий в Западный Хобокен. Район этот был застроен недавно, появилось много новых магазинов и кафе. Дойла беспокоила интенсивность уличного движения. Автомобили, трамваи, конные экипажи… Он морщился, когда какой-нибудь автомобиль подрезал путь трамваю или пешеход чуть не попадал под колеса.
И вот наконец появилось странное трехэтажное здание с огромной вывеской «КИНОФАБРИКА». Он дернул провод, проходящий по салону. Трамвай остановился.
Справа от здания стояло несколько фургонов с кинооборудованием – прожекторы, камеры, декорации, – которые охраняли крепкие парни с сигаретами в зубах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80