Джеймс, вроде, не трясется, да и ступором его состояние нельзя обозвать. Джеймс просто очень спокойный, типичный англичанин, меланхолик.
Но те слова, которые он произносил и складывал во фразы, нормальный человек произнести не мог!
Разве что будучи очень пьяным…
А Джеймс – трезв, как стеклышко.
Потому что виски он вылил на сырые обломки древних бочек…
Неплохо бы сейчас выпить. Только нечего.
– Там висел портрет мисс Люси и на столах, под стеклянными куполами – как в музее! – были выставлены все ее вещицы… – ровным голосом говорил Джеймс. – Письма, перчатки, веер, локон, медальон… Несколько фотографий. Правда, фотографии потускнели от времени, да и вообще – в те времена на фотографиях все выглядели как-то неестественно. Но портрет писался хорошим художником, и на нем мисс Люси была – как живая. Даже страшно. Она была так красива! Нет, не то, чтобы совершенная красота, черты ее лица были даже не совсем правильны… Не то, что миссис Харкер, я имею в виду Мину Мюррей. Вот миссис Харкер – настоящая красавица. Но слишком скромная. А мисс Люси Вестенра… Улыбка – чарующая! Взгляд такой пылкий, шаловливый! Изумительная фигурка, белоснежная кожа, а волосы – как пламя! Роскошные волосы. Правда, я понимаю, почему отец никогда в жизни так и не смог ее забыть. Так и не перестал любить… Ему было тридцать четыре – как мне сейчас – когда он познакомился с девятнадцатилетней Люси. И меньше, чем через пол года, потерял ее. И так и не смог вытравить ее из своего сердца. Пятнадцать лет спустя он женился на моей матери. Из чувства долга. Женился, чтобы продолжить род. Чтобы произвести на свет меня… Матери было двадцать, ему – почти пятьдесят! И ни единой минуты она с ним не была счастлива. И я… Я тоже. Я родился через год после свадьбы. Больше детей не было. Но отцу было достаточно и одного сына. Только требовалось от меня много больше… Ладно, это вас уже не может быть интересно.
– Так вы хотите сказать… Что Дракула существовал на самом деле? Я имею в виду – настоящий Дракула? Вампир, румынский князь? – поинтересовался Гарри: рассказ лорда Годальминга начал его занимать.
Даже если это бред сумасшедшего…
– Да, Дракула существовал. Тот самый Влад Дракула по прозвищу Цепеш.
– И он родился в пятнадцатом веке, а в девятнадцатом явился в Лондон, как написано в книге?…
– Да, он прожил четыреста лет. Теперь понимаете, почему я так тщательно изучал историю вашего рода? Дракула… В самом звучании этого имени – ужас. Хоть я и знал, что Влад не оставил потомков… Но все-таки меня тревожило то, что я прочел в книге «барона Олшеври». Что, если кровь Дракулы смешалась с кровью румынских аристократов Карди? Но, видимо, это было не более чем рекламной уловкой. И скромный австрийский офицер Фридрих Драгенкопф превратился в Фридриха Дракулу. Звучит, действительно, гораздо лучше…
– По крайней мере, Фридрих Драгенкопф был честным человеком!!! – вспылил Гарри: ему было неприятно, что лорд Годальминг так пренебрежительно отозвался о благородном Фридрихе!
– О, не обижайтесь, Гарри. Вы ведь американец, вы не должны быть так чувствительны к вопросам происхождения. И потом, к вам это вообще не имеет отношения. Вы ведь Карди. А род Драгенкопфа прервался… Как и род настоящего Влада Дракулы прервался в пятнадцатом веке, – вздохнул лорд Годальминг, а потом вдруг рассмеялся: – А Абрахам Стокер – он ведь тоже был участником этой истории! Под псевдонимом Абрахама Ван Хелсинга он вывел именно себя. Разве это не становится сразу же ясно, когда читаешь книгу?
– Ну… Не знаю. Не очень, по-моему, – Гарри чувствовал себя очень неловко и по-прежнему не мог решить: поверить Джеймсу – или попытаться оглушить его, приложив как следует по черепу, пока англичанин не начал кусаться или биться в конвульсиях?
Чтобы потянуть время для размышлений, он спросил:
– А что стало с остальными? С тем парнем, которого Дракула держал в замке? С его девушкой? С врачом-психом? В смысле, психиатром…
– Что стало с остальными участниками этой истории… Ну, что ж, если вам это интересно… Про отца вы знаете. Я и еще расскажу вам, Гарри… Я никогда, ни с кем не мог быть откровенным. А с вами – могу. Может, мы и не вернемся отсюда живыми. Вполне возможно… И потом, могу я в кой-то веки поделиться с другом всем этим…
Гарри совершенно не нравилась такая перспектива, но он предпочитал не перечить Джеймсу. С сумасшедшими следует вести себя как можно осторожнее…
– Что касается остальных, – продолжил Джеймс, – то главный персонаж и, одновременно, создатель книги, ирландский писатель Абрахам Стокер умер в 1912 году. Мне тогда было полтора года от роду, я не помню его… Да, у него была жена-красавица и любимый сын. У него все было хорошо. Джонатан и Мина Харкер еще живы. Счастливая пара. У них четверо сыновей и три дочери. Сыновей назвали Квинси, Артур, Джон и Абрахам. А старшую дочь назвали, разумеется, Люси.
– А, я помню, в конце книги у них родился ребенок! – радостно заявил Гарри: приятно было в кой-то веки продемонстрировать англичанину свои литературные познания.
– Да, про их первенца, Квинси, мистер Стокер успел написать в «Дракуле»… Квинси тогда только-только появился на свет. Но, знаете, ему это имя счастья не принесло… Он тоже погиб – как и мистер Квинси Моррис – погиб за благое дело. За родину. В пятнадцатом году. Ему было девятнадцать. И одна из дочерей погибла недавно, сгорела заживо, когда во время бомбежки начался пожар в госпитале. Они – все три – работали в госпитале. И вот, она помогала эвакуировать раненых…
– И ее тоже звали мисс Люси, ага? – с подозрением спросил Гарри:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136