Александр ГРОМОВ
ТЕКОДОНТ


Особенно сильный удар тупым носком ботинка свалил его с четверенек на
бок, и тотчас последовал еще один, заставивший захрипеть и скорчиться, - в
солнечное сплетение. Били профессионально, но голову, живот и позвоночник
не трогали, видно, был приказ не калечить, а ребра Пескавин прикрывал
локтями. Сопротивляться было бессмысленно, он это понял сразу, еще до
того, как отобрали стилет. Бежать тоже не следовало: тот третий, с
кровяными кроличьими глазами, что встал у выхода из коридора на стреме, не
выпустит, а если все же случится чудо - еще того хуже: найдут, не могут не
найти, еще два дня здесь торчать. "Расположенный в одном из красивейших
уголков Тверди, - пульсировали в голове фразы из путеводителя, - и
окруженный живописными вершинами, заповедник в последние годы заслуженно
приобрел славу наиболее посещаемого объекта всего Восточного Рукава.
Горные озера с чистейшей водой, альпийские луга и величественные горы,
окружающие Ущелье, придают заповеднику неповторимый колорит..."
Ему удалось откатиться к стене. Теперь эти двое мешали друг другу,
удары пошли пореже и не такие сильные. Парни уже перестали шипеть при
каждом ударе, как коты, и только посапывали: видно, выдохлись. "Хватит
уже, - злобно подумал Пескавин. - Мне все ясно, понял. Добродушное
отеческое внушение. Слушайся старших, не огорчай папу и маму."
Бить перестали. Он немного поворочался покряхтел - "Талантливо
изобразил в самом начале, что попали в пах, иначе бы не удовлетворились,
добавили бы еще", - потом медленно поднялся на четвереньки. Дальше
подниматься не стоило: внушение внушением, а в конце должен стоять жирный
восклицательный знак. Ну, где он?
Пинок в шею бросил его лицом в пол. Теперь можно было встать, ребятки
получили полное педагогическое удовлетворение. Педагог педагогу волк,
подумал Пескавин, отклеивая лицо от пола. Каждый гад вокруг педагог,
потому что учитель учит, а педагог внушает, а внушать все любят, это им
только дай... Он помотал головой, разгоняя муть перед глазами. Муть
раздвинулась, и из нее выплыли кроличьи глаза:
- Больше к мумиям не ходи. Понял?
Пескавин кивнул.
- Увидим еще раз - пеняй на себя. Дружеский тебе совет: улетай
сегодня же. Помой морду и уматывай. Деньги есть?
Пескавин сглотнул слюну, пошевелил во рту языком - зубы целы,
"восклицательный знак" пропал даром. Подавил желание ухмыльнуться.
- Какие там деньги. Билет есть. На послезавтра.
- Обменяй. Чтобы завтра мы тебя здесь не видели. Хорошо понял?
- Угу, - Пескавин снова кивнул.
- Не слышу!
- Я хорошо понял. - Поспешная фраза, запнувшись на вылете, прозвучала
жалко. На всякий случай Пескавин громко хлюпнул носом. Кажется, получилось
убедительно. Провинция... Там, где его знали, приходилось играть со всей
отдачей - здесь клевали и на халтуру в четверть силы.
Педагогов черти уже унесли куда-то. Красноглазый, сворачивая в фойе,
подмигнул с добрым юмором и, куражась, соорудил из пальцев бодливую козу.
Пронесло. Морщась от боли, Пескавин кое-как отряхнулся, ощупал лицо -
ничего, крови вроде бы нет. Хоть сейчас иди через толпу к кассе менять
билет - рыло как рыло, никто и не обернется. Он тихонько выругался. Черт,
угораздило же, чтобы и без денег, и облажаться, как последний ватрух!
Ломтиками себя называют, пальчики ломают у мумий, а может, и не только у
мумий, по всему видно, что не только. Местный прайд, ребята серьезные,
цепкие, и работают, видно, чисто, чужаков неопрятных к пальчикам близко не
подпустят. А без пальчиков - долгов по самые ноздри, опять набегаешься с
высунутым языком и половую тряпку не раз из себя изобразишь к всеобщему
удовольствию. Рифмач того и ждет.
Он уже знал местную цену пальчикам. Указательный и большой идут по
триста, реализацией ведает мелкая фарца. Дешевка, но денег хватит разве на
один, а для того, чтобы оправдать полет на эту самую Твердь (с экскурсиями
и проживанием в туристском приюте, оказавшемся вдруг дорогим отелем), их
нужно четыре, это минимум. Да еще горное снаряжение. "Сволочи эти ломтики,
- подумал он не в первый раз. - Из-за четырех-то пальчиков!"
Где он свалял дурака, он и сам не понимал, и это было самое
противное. А было так. Вчера, проплутав весь день в горах - нарочно вышел
с утра и отправился в другую сторону, - он к вечеру одолел перевал в
Ущелье Каменных Мумий. Все было тихо. Экскурсанты уже убрались, да и
вообще в этот конец Ущелья мало кто заглядывал. Солнце уже упало за горы,
снег сделался серым, а выходы скальной породы чернели, как зевы пещер.
Быстро темнело, и времени было в обрез. Ему повезло сразу же. То ли здесь
недавно расчищали, то ли снег подтаял и осел, но первая же мумия повергла
его в шок. Позавчера ее здесь не было. Он напряг память. Точно не было.
Такие долго не стоят. Их либо перетаскивают в начало экспозиции, где и
охрана и все такое, либо охрану опережают ломтики и тащат мумию через
дальний перевал, а как и куда потом вывозят - о том лучше спросить их
самих, да что-то никто не спрашивает. На том перевале, по слухам, снег не
успевает заносить россыпи стреляных гильз и среди куч брошенного барахла
все еще отчетливо виден остов боевой платформы, не то потерпевшей аварию,
не то сбитой ракетой "земля-воздух". И второе скорее, чем первое.
Собственно, мумий было две. Женщина с ребенком на руках, оба
каменные, и одежда на них, та, что еще сохранилась, тоже каменная, ломкая,
как старый целлулоид.
1 2 3