Выйдя из дома, я увидела, что женщины вооружились чем попало. Они стояли шеренгой, одна держала топор, другие — большие палки, дубины. Кто-то сунул мне в руки тяжелый предмет, который я, занервничав, все же взяла.— Это... для защиты от собак? — спросила недоверчиво.— Да. От собак. Смелее! Я буду рядом с вами, — сказала огромная женщина. — И у меня это есть.Я увидела, что она тоже держит топор — тяжелый обоюдоострый колун для колки дров.Первые уже пошли вперед по дороге.— Спешить надо, — сказала моя защитница, — нельзя отставать, мадемуазель.— Держитесь вместе, — крикнул кто-то, — и больше не разговаривать!Мы шли, шлепая по огромным грязным лужам, оставшимся от недавнего ливня. Мокрые листья деревьев задевали лица, но я больше ничего не боялась. Было так приятно чувствовать себя в окружении дружески настроенных ко мне женщин.Мы достигли кладбища и прошли по нему, даже не взглянув на мавзолей. Впереди показался огонек — в окне «Молота ведьмы».Чей-то голос впереди позвал меня тихо.— Отсвет в вашей комнате, мадемуазель. Вы оставили его, когда Саша вас позвал, — сказала мне Марица.Я содрогнулась.Мои израненные ноги ныли от боли, но я не обращала внимания на боль. Смутное возбуждение овладевало мной. Мы ускорили шаги, я слышала тяжелое дыхание женщин — и тех, что были рядом, и тех, кто шел впереди и сзади. Вскоре я поняла, что и сама дышу так же громко, возбужденно.Огонек приближался. Мы дошли до больших деревьев, потом вышли из-за них на открытое место, впереди показалась стена.От сильного ветра с моря хлопали юбки женщин, разлетались мои спутанные волосы.— Лара сердится, — произнес кто-то по-английски.Моя соседка рассмеялась. Смех ее нельзя было назвать приятным. Потом прошипела:— Пусть старая шлюха воет. Она ничего не сможет сделать...— Тише! — оборвали ее. Чья-то рука дотронулась до моего плеча, я остановилась. Мы стояли в тени высокой стены.— Как же мы пройдем через ворота? — поинтересовалась я.— Они не заперты. На ночь запираются только внешние ворота, но не эти, отделяющие поместье от наших деревень.Женщины, шедшие впереди, начали осторожно открывать ворота.Раздался собачий лай.— Там восемь псов! — сказал кто-то отчетливо. — Встаньте по обеим сторонам, дайте им проход.Женщины встали по обеим сторонам образовавшегося прохода. Моя соседка взяла меня за руку.— Будь около меня.— Они бегут сюда! — крикнула Марица.Я сжала палку и подняла ее, задохнувшись от возбуждения и азарта, готовая обрушить удар на головы атакующих собак, хотя замирала от страха. И тут услышала приближение собак. Они бежали по гравию по направлению к нам — натренированные атаковать, а может быть, и убивать, если нужно.Появившееся первое рычащее чудовище прыгнуло и тут же рухнуло под градом посыпавшихся на него с двух сторон яростных ударов. Громкие крики женщин, лай, вой раненых псов... Наш строй сломался. Я тоже ударила моей дубинкой пса, который бросился на женщину, стоявшую напротив меня. Он упал и завыл в агонии, но она еще долго продолжала бить по нему в истерике, хотя он больше не двигался.Все было кончено очень скоро. Одна из женщин сидела на земле и плакала, другие ее утешали.— Он сейчас будет здесь, — предупредил кто-то. — Он должен прийти! Прячьтесь! Встаньте в тень у стены и притаитесь. Пусть сначала выйдет и увидит своих псов.— Если он их увидит, то не выйдет... Оттащите собак в сторону.— Правильно. Быстрее тащите их в тень под стену!Мы оттащили собак к стене, волоча тяжелые тела за обмякшие лапы. Я тоже прислонилась к стене, мне было дурно.Что я здесь делаю, подхваченная массовой истерией? Меня снова охватила дрожь, то ли от того, что мы только что сделали, то ли от страха перед Сашей.— Мадемуазель! — Марица дернула меня за рукав. — Я помогала открывать ворота и видела гараж. Игорь еще не вернулся!— Не вернулся? Как же мы тогда убежим отсюда? Марица, что-то не так! Я боюсь...— Я тоже, мадемуазель. В нас сегодня вселился дух зла. Мы не собирались делать ничего подобного.— Может, лучше сбежим? Вместе?— И встретимся с Сашей?Я вздрогнула и замолчала. Мы стояли у стены и ждали вместе с остальными. Я ничего пока не слышала и не видела. Только те, кто были ближе к воротам, могли видеть двор. Он был пуст. Нам останется еще открыть ворота дома, те, что караулит старый Игорь.— Он идет!Я боялась пошевелиться. Прижавшись к стене за спиной Марицы, которая была напугана не меньше меня, я вдруг услышала медленные, тяжелые шаги по гравию. Потом Саша сильным, глубоким голосом позвал собак, но ответом ему было молчание. С другой стороны стояла моя телохранительница, крепко сжимая топор. Она дышала тяжело, с присвистом. Саша замолчал. Не стало слышно и его шагов — он сошел с гравия на траву.Я затаила дыхание, чувствуя, что он подходит все ближе и ближе. Потом различила его сердитое бормотание... И вдруг увидела его. Он осторожно выглядывал в открытые ворота.На какой-то миг его взгляд, казалось, коснулся меня. Я застыла и поняла, что никто не сможет защитить меня от полного самоуничтожения, если Саша посмотрит мне прямо в глаза.И в этот момент темные тени отделились от стены, двинулись к нему. Женщины шли полукругом.Саша развернулся к ним, сразу ощутив угрозу, которую таили в себе темные фигуры. Из его груди вырвался звук, похожий на рычание...Он что-то крикнул по-русски и вытянул руку по направлению к ним. Потом сделал шаг назад, еще один. Он явно готовился к драке, но было поздно. Женские фигуры почти замкнули кольцо. Саша начал что-то быстро говорить голосом полным угрозы и страха, но женщины, не обращая на это внимания, теснили его к обрыву, к морю.Я осталась стоять на месте, страх так сковал мое тело, что я не могла двигаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40