– Обещаний своих я никогда еще не нарушал и нарушать не собираюсь, – сказал он. – Ну, что ты хотела от меня узнать? Я слушаю.
– Понимаешь, меня очень волнует судьба Джоан. Знаю, что и тебя тоже. Скажи, если Урсула решит вернуться в Англию, Джоан поедет с ней?
Монти, не мигая, удивленно уставился на меня:
– Ну и вопрос ты мне задала! А я-то рассчитывал услышать совсем другое. Как я тебе уже говорил, выжить Урсулу из нашего дома никто не сможет. А что касается сестры, то откуда мне знать, что у нее на уме.
– Ну а сам ты как думаешь?
– Хорошо. Я отвечу, – пробурчал Монти. – Видишь ли, Джоан за это время сильно к ней привязалась. Она обожает ее. Если Урсула надумает вернуться домой, то Джоан конечно же захочет поехать с ней. Ну а почему бы и нет? – Он замолчал, немного помялся и добавил: – Через несколько недель Джоан исполнится двадцать один год, и как ей поступить, будет уже решать она.
Мы выехали на узкую дорогу, которая вела к морю.
– Пойми, Монти, мною движет совсем не любопытство, – тихо произнесла я. – Я очень тревожусь за Джоан. При мне ты сказал Дональду, что деньги вашей семьи она пока тратить не может. Означает ли это, что, как только ей исполнится двадцать один год, наследство перейдет к ней?
Выражение, застывшее на лице Монти, определить было трудно. Нет, это не было негодование, которое я ожидала увидеть в его глазах, скорее животный страх.
Его молчание длилось долго, и я уже решила, что ответа от него не дождусь.
– Эли, – наконец произнес Монти, – я отвечу тебе. Это не секрет, что семья наша очень богата. Богатство в роду Хейлсвортов передавалось от поколения к поколению. Мы все хорошо обеспечены. Отец в своем завещании никого из нас не обидел, но большую часть наследства завещал Джоан. Наверное, потому, что она девушка и... больная. Он полагал, что мы с Доном сможем преумножить те средства, которые каждый из нас уже имеет. – И тут в его голосе стали проскакивать нотки горечи. – Дон конечно же на такое способен. Деловую хватку он унаследовал от отца, а у меня ее нет. Для Джоан такой проблемы не существует. Наследство, которое она скоро получит, сделает ее миллионершей. Состояние нашей сестры сразу увеличится в несколько раз. И без каких-либо усилий с ее стороны. Людей с таким богатством не заботит, где взять еще несколько тысяч.
Обычно я не люблю выслушивать подобные жалобы, но горечь, которая слышалась в словах молодого Хейлсворта, заставила меня сказать ему:
– Монти, ты можешь добиться всего. Тебе надо только начать.
Он удивленно посмотрел на меня, а затем неожиданно его лицо просветлело.
– А что мне еще нужно? – спросил он. – У меня многое хорошо получается. Даже то, чего мне и не надо. К примеру, я мог бы стать первоклассным футбольным тренером или инструктором по горным лыжам, завоевать Гран-при в автомобильных гонках. Кроме того, у меня неплохие данные для жиголо. Ну, Эли, что ты на это скажешь? Кем посоветуешь мне стать?
– Монти, ты когда-нибудь бываешь серьезным? – возмутилась я.
– Таким, как Дон или наш отец, я быть не хочу. Да и не могу. Задатки не те. – Монти хмуро посмотрел на меня и горестно покачал головой. – Да, совета я от тебя так и не услышал. А вот мне есть что тебе посоветовать. Не вмешивайся в дела Джоан. Оставь ее в покое и держись от нее подальше. В противном случае у тебя возникнут серьезные проблемы. Прояви благоразумие – возвращайся к себе в Нью-Йорк и забудь о Джоан. Ты для нее уже чужой человек, и не пытайся ей помочь. Теперь Джоан хорошо с Урсулой. Так хорошо, как никогда раньше.
– Если бы я этому поверила, то сразу же уехала бы домой.
Дорога, по которой мы двигались, постепенно сужаясь, круто уходила к морю. В тихой, зажатой скалами бухте стоял эллинг. Мой серый жеребец, нисколько не страшась, замедлил шаг и пошел на спуск. Его поведение меня радовало, поскольку склон, по которому нам предстояло спускаться, не мог не внушать страха. Справа над тропой нависала скала, а слева от нее был обрыв, огороженный деревянными перилами.
– Смелее, Эли, – желая меня приободрить, сказал Монти. – С этим спуском ты справишься.
Он протянул руку и, взяв поводья, остановил Стила. Я подалась корпусом назад, и тут жеребец подо мной вновь вздрогнул.
– Осторожно! – крикнула я.
Монти отпустил поводья и посмотрел по сторонам.
– Эли, может, нам посидеть на травке и поболтать? – предложил он. – Там, внизу, ты все равно ничего интересного для себя не увидишь. А разговор, который мы начали, важен для нас обоих.
– Нет, спасибо, – отказалась я. – Мы поехали кататься на лошадях, а не сидеть на травке.
– Ты мне не веришь, – укоризненно произнес Монти. – Я пытаюсь предостеречь тебя от неприятностей, а ты меня и слушать не хочешь. Эли, пойми, Джоан в тебе не нуждается. У нее теперь есть Урсула. Поверь, я тебя ни к чему не склоняю, но кое-что ты должна...
– Так мы едем вниз или нет? – резко спросила я.
– Из всех упрямых женщин ты, Эли...
Я пришпорила своего жеребца.
– Если желание поступать так, как я считаю нужным, ты называешь упрямством, то да – я упрямая, – повернувшись лицом к Монти, сказала я. – Не понимаю, почему ты вдруг забеспокоился о Джоан. Насколько я помню, пока твоя сестра училась, заботу о ней ты почти не проявлял. Что же теперь произошло с тобой?
– Тогда у меня были другие заботы, – ответил Монти. – Но все они остались в прошлом. Как и твоя дружба с Джоан. Вот только понять ты этого никак не хочешь. Эли! Куда же ты? Подожди!
Он тронул коня и попытался занять место между мной и перилами.
– Что ты делаешь?! – закричала я. – Здесь так узко, что две лошади не поместятся!
– Поместятся, – раздраженно произнес Монти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43