Заявление, которое сделал Томми, начало свой путь ко мне.
Тем временем, однако, факты против Криса Девиса стали вызывать у меня сомнение. Эта история, похоже, не подходила для обвинения, которое помогло бы мне выиграть выборы. Мы с Бекки начали готовить дело к суду, что требовало более глубокой проработки, не просто беседы с родителями потерпевших. Так как обвиняемый больше не желал добровольно признать себя виновным, нам надо было собрать улики, которые мы могли ему предъявить, и обвинение начало распадаться на глазах. Луиза, четырехлетняя девочка, как и предупреждала меня Кэрен, не могла нам помочь. Она сначала указала на Криса Девиса, выбрав его фотографию из шести похожих. Но в следующий раз она ткнула пальчиком в другого мужчину. Когда мы изменили тактику и положили перед ней только разные фотографии Девиса, она не смогла ничего точно сказать.
– Для нее все взрослые на одно лицо, – сказала Кэрен. – Она даже не смотрит на нас. Положи перед ней свою фотографию и посмотри, что будет. Теперь твое лицо покажется ей знакомым.
Я отказался от этого эксперимента.
Третий мальчик опознал Криса Девиса по фотографии, но его рассказ подтверждал, что действия обвиняемого подпадали под статью о непристойном поведении.
– Он успешно забывает о случившемся, – сказала на это Кэрен. Возможно, для него это даже лучше.
– Но не для меня, – проворчал я.
Я знал, что смогу положиться на Кевина Полларда. Я слышал, как он согласился опознать Девиса в суде. Но меня беспокоило, что он будет слишком напуган, чтобы давать показания. Мы с Бекки поехали к нему домой, надеясь, что там ему будет удобнее беседовать с нами. Было семь часов вечера, но его отца дома не было, он уже не притворялся. Я был рад, что не встретил его.
Я показал мальчику небольшую стопку из шести фотографий, чтобы облегчить опознание в суде.
– В суде, – сказал я ему, – ты скажешь, что я показывал тебе эти фотографии, а я спрошу, указал ли ты на одну из них. А теперь не торопись, Кевин. Покажи мне мужчину, который посадил тебя в машину, и отвез к себе домой, и трогал тебя так, что тебе было неприятно.
Фотографии были похожи, разные молодые мужчины со светлыми волосами. Я ожидал, что преступник бросится в глаза мальчику. Но он медленно просмотрел их, отодвигая пальцем. Его мать заглядывала через плечо. Каким-то образом фотографии делали для нее пережитое сыном более реальным. Кевин помедлил, когда дошел до снимка Девиса, но затем продолжил рассматривать другие фотографии. Бекки и я переглянулись.
– Его здесь нет, – наконец сказал Кевин.
– Ты не мог бы еще раз посмотреть? – попросил я, стараясь не выказать нетерпения.
Малыш согласился. Я наблюдал за ним. Он больше не выглядел испуганным. Он что, тоже успешно справлялся с пережитым? Казалось, все жертвы преступления намеревались оставить меня без помощи, прежде чем я мог провести в суде обвинение.
– Его здесь нет, – наконец сказал Кевин тоненьким голоском. – Я могу идти играть? – спросил он у матери.
– Но ты говорил мне… – начал было я, стараясь казаться спокойным. Помнишь, в суде ты сказал мне, что тот человек трогал тебя?
– Это был не он, – повторил Кевин. Его мать посмотрела на меня так же невинно, как и ее шестилетний сын.
Уже на улице, направляясь к машине, я сказал своей помощнице:
– Теперь придется переложить это дело на твои плечи, Бекки.
– О, спасибо.
– Ты знаешь порядок. Если факты складываются удачно, главный прокурор проводит обвинение сам. Если неожиданно возникают трудности, дело больше его не занимает, а переходит ко второму обвинителю. Если будет совсем плохо, можно передать третьему. И это уже шаг к закрытию дела за недостатком улик.
– Ну, – сказала она, когда мы сели в машину и я слишком быстро тронулся с места, стремясь побыстрее уехать. – Я и не подозревала, что удостоюсь принять дело из рук окружного прокурора. – Выпад в мой адрес. – Но я ждала этого момента.
– Я рад, что работаю с тобой, Бекки. Знаешь, я бы не всякому доверил представлять обвинение в деле Майка Стеннета.
Это был полицейский, которого обвиняли в убийстве. Бекки вела это дело с начальником специального отдела криминалистики.
– Тайлер думает, что это он отобрал тебя для ведения дела, но я бы не одобрил иного выбора. Я очень внимательно следил за твоей работой в суде.
– Правда? Я ни разу тебя не видела.
Бекки все еще смотрела прямо, но теперь она, казалось, нарочно удерживалась от того, чтобы взглянуть на меня. Едва уловимое напряжение угадывалось в повороте головы.
– Ты с головой ушла в дело, – ответил я. Время от времени я заходил в зал заседаний. И конечно, получал ежедневные отчеты от Тайлера.
– Вот как?
Мы некоторое время ехали молча. Напряжение спало. Я не строил из себя большого начальника и держался с людьми накоротке, но с Бекки так не получалось. Я заметил, что она наблюдает за мной, ожидая продолжения разговора.
Мои мысли вернулись к делу. Я не мог понять Кевина. Он ведь указал в суде на Девиса. Своей реакцией он выдал себя с головой. Почему он теперь все отрицает?
Бекки также думала о мальчике. Когда впереди замаячил Дворец правосудия и стоянка, где мы парковали машины, она кашлянула и сказала:
– Ты правда передаешь дело мне? Неужели все так безнадежно?
– В настоящий момент – да. Ты знаешь, как спасти обвинение?
Она повернулась, чтобы хорошо меня видеть.
– Нет, возможно, это глупая идея. Но раз уж мы все равно проиграем дело, то разреши мне попробовать что-нибудь неординарное?
– Посмотрим, – ответил я.
Если случались перерывы между работой и подготовкой к избирательной кампании, я старался не забывать о личной жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125