Его родители. И как раз они оказались единственными, кто ему не поверил. Они знали, что он и раньше лгал, они знали, что он рассказал им то же самое о другом человеке. Они подозревали, что их сыну нельзя верить. Это трагедия для них, но еще большая для Остина Пейли – его привела на скамью подсудимых безграничная вера несведущих людей в правоту мальчика, которому не поверили родители.
Остин казался убитым этой несправедливостью. Трудно было угадать, о чем он думал. Он подавил малейший намек на иронию и спрятался за непроницаемой маской. Элиот склонил голову. Его голос звучал взволнованно.
– Во второй раз Томми не отступил, – сказал он, пребывая в показном недоумении. – Неужели мы должны поверить ему только на том основании, что на этот раз он упорствует в своей лжи? – Он покачал головой.
Элиот подошел к присяжным.
– Прокурор помог нам разобраться во взаимоотношениях Томми и его родителей. Знакомая история: на ребенка не остается времени. Родители компенсируют отсутствие должного внимания подарками. Мальчик этим страдает. Он предпринимает необычные шаги, чтобы вернуть их любовь. – Элиот тщательно подбирал слова. – И он солгал. В первый раз ложь прекрасно сработала. Томми добился расположения родителей. В тот вечер все домашние были заняты исключительно его персоной. И когда родители решили, что Томми необходимо встретиться с мистером Ризом, которого он обвинил, мальчик испугался. Он отрекся от своей лжи. В ней отпала необходимость. Он уже достиг желаемого. Время шло, и события вернулись на круги своя.
Томми потерял родительское внимание, в котором так нуждался. Он решился на отчаянный шаг. Томми увидел по телевизору репортаж об изнасилованных детях, понял, какое внимание они привлекают, и повторил свою ложь.
Элиот прохаживался перед присяжными. Он старался держаться так, чтобы его не уличили в нападках на Томми. Он даже сочувствовал запутавшемуся ребенку. Томми не слишком повезло в жизни, но в этом не было вины Элиота.
– На этот раз, однако, ложь не сработала. Родители ему не поверили. Томми пришлось зайти еще дальше. Он обратился к посторонним людям, чтобы они помогли завоевать внимание родителей. Вы видели Томми. Это симпатичный мальчик. Он подумал, что, если на его стороне окажется кто-то из взрослых, родители окружат его своим вниманием. Его трюк удался. Он оказался в центре внимания. За три последних года никто так с ним не носился, как за эти три месяца.
В глазах Элиота, всегда таких пронзительных, сейчас затаилось беспокойство за судьбу невинного человека, который по воле несмышленого ребенка попал в страшный переплет.
– И знаете, почему на этот раз все могло сойти ему с рук? – спросил Элиот присяжных. Он указал рукой в сторону своего клиента. – На этот раз никто не предупредил Томми, что он может столкнуться лицом к лицу с человеком, которого обвинил. О нет. Он был основательно защищен. Человек, которого он оболгал на этот раз, не был просто соседом, этот человек сошел с экрана телевизора. Томми хорошо запомнил его, когда тот несколько раз появлялся в пустующем доме по соседству два года назад. Он не очень хорошо знал этого человека и воспринимал как чужого. Томми даже не задумался над тем, какую боль он причинит своей ложью моему подзащитному. В тот момент, когда мальчик столкнулся с Остином Пейли в зале суда, было уже слишком поздно поворачивать вспять. Томми понимал, что ложь его с родителями сблизила. На этот раз он не мог уступить. Пусть даже из-за него невиновного отправят в тюрьму.
Элиот в задумчивости сделал несколько шагов. Я догадался о его сомнениях. В своей речи он обязан был учесть выступление Бекки и помнить о моем заключительном слове. В отличие от обвинения защита могла использовать только один шанс. Элиот должен был идти ва-банк.
– Прокурор в своей речи сделала акцент на известных деталях, утверждая, что столь подробные знания мальчик мог получить только на практике. Но мне не придется опровергать бездоказательность подобных заявлений. Кому, как не вам, известно, насколько изменился мир и как повзрослели наши дети. Их детство не сравнить с нашим прошлым. Можно прийти в ужас от того, что им известно. Представьте себе, как поступит ребенок подросткового возраста, узнав что-нибудь особенно грязное, непристойное?
Леди в первом ряду знала ответ. Элиот поймал ее понимающий взгляд и в дальнейшем обращался к ней.
– Он стремглав бросился с новостью к товарищам. – Элиот сам ответил на свой вопрос, его леди в первом ряду удовлетворенно кивнула. – А если эта новость запретна в силу своей принадлежности к взрослому миру? Тем более ребенок поделится со своими сверстниками.
Элиот пожал плечами.
– В этом я вижу объяснение такой осведомленности Томми. Можно предположить, что он мог подглядывать случайно нечто подобное. Но это из области догадок. В данном случае много вариантов, и ни в одном из них нельзя быть до конца уверенным. Я полностью полагаюсь на мудрость присяжных, которые, несомненно, вынесут справедливый вердикт, ибо обвинение зиждется на шатких выводах и случайных домыслах. И еще. Прошу вас учесть, господа присяжные, личность моего подзащитного. Это не уголовник-рецидивист, чье прошлое вызывает по крайней мере недоумение. Остин Пейли – безупречный гражданин, его заслуги перед обществом несомненны. Даже обвинение не сумело откопать ничего предосудительного.
Я должен был защитить честь обвинения.
– Протестую, ваша честь. Правосудие обращается к прошлому обвиняемого только в одном случае, если оно имеет отношение к разбираемому делу.
– Протест отклонен, – сказал судья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125