«… Радуйся, кукурузо, пище презельная и пресладкая-а-а…» Кстати, вспомнил старинный анекдот. Один богатый помещик пригласил в свою фазенду губернатора. Посреди церкви, как у вас принято, разостлали ковер и поставили кресло для вип-персоны. А местный батюшка во время самого богослужения разволновался, впал в умиление чувств: «Мир всем! – говорит и прибавляет почтительно: – И Вашему Высокопревосходительству!» Смешно?
– С огнем шутишь, псих, – сказал я, удерживаясь от смеха. – Главное, не бесплатно шутишь.
– В ад его! – говорит Алеша. – Пиши, дядя Петя, мне, Здержинскому, заявление!
– Не надо меня в ад. Бес попутал разок. Пойми, наконец, керя, что твоя голова нужна Родине! А ты: кукуру-у-узо! Едем в бункер.
Я посмотрел на часы – самое начало девятого утра.
– Включи-ка, керя, радио. Шалоумова послушаем на ходу. Как он тебе?
– О, да! Хорош! Твой будущий клиент…
Ведущий Шалоумов: «… Да полно-те, люди ли мы? Роскомстат объявил, что только в этом, две тысячи втором, году за восемь месяцев россиян стало меньше еще на пятьсот четыре тысячи человек. За полный год „минус“ вырастет до семисот, восьмисот тысяч. Представьте: каждый год в стране становится на одну губернию меньше! Их у нас всего восемьдесят девять, господа. И долго ли такое государство просуществует? А в это время в России, назло врагам, каждый день вымирает по две деревни… Что нужней государству: дети или покойники? Сегодня я беседую с майором Валерием Клячиным, представляющим наш так называемый убойный отдел. Скажите, Валерий, много ли у нас в Китаевске криминальных смертей?
Офицер Клячин: – Хм… Бывает, знаете ли, всякое… Вот в августе сего года в Зачумышском районе… Сидит в надувной лодке рыбак, знаете ли, и вяло рыбачит в зарослях. Кругом камыш, вода. Глядь! А он в камышах, знаете… того… колышется…
Шалоумов: – Сом?
Офицер Клячин: – Да не-э-э, какой там сом?! Сома надо брать у Пижмихинского дебаркадера! А это – мужик, знаете! Труп! Мужик нас по мобильнику вызывает: так, мол, и так, примите, знаете ли, меры!
Шалоумов: – Я думаю, наши радиослушатели не совсем поняли, кто вас вызывает: мужик, или рыбак?
Офицер Клячин (шутит): – Догадайтесь с трех раз! Шучу. Мы приезжаем. С берега подобраться было, знаете, невозможно – непроходимый бурелом. Добрались вертолетом, еле нашли. Скелет только вытаскивали часа три! Намаялись, знаете ли, хлопцы…
Шалоумов: – Скелет?
Офицер Клячин: – Дак почему там и клев-то был – на ять! Кипела рыба! Объела она его, рыба-то, до самых до мослов! Скелет – не скелет, а уже и не человек, знаете ли. Все это добро оказалося бесхозным. Личность установить, знаете ли, никак не удается. Мы и объявления давали по телевизору, и фрагменты одежонки, знаете, показывали – пас! – тихо, как на сопках Маньч… Мандж… Понятно, да? А наши судмедэксперты решили сделать из бесхозного скелета наглядное учебное пособие. Что они получают, эти ребята, за свою нервную работу? А тут… такое, знаете, дело… Вот неделю они эти кости варили, очищали, полировали! То-о-о-лько, знаете, изготовили – и вот она приходит, гражданка с маникюром. Опознает в умершем своего родственника. По одежде, знаете ли. Оказалось, покойник числился клиентом психиатрической больницы. И на одежде у него имелась казенная метка! Так пришлось «пособие» разбирать и хоронить как нормального покойника, знаете ли. Во случай, да?
Шалоумов; – Делаем вывод, что лучше иметь метку на одежде, чем черную метку в почтовом ящике, или не иметь ее вовсе. Я вас правильно понял, Валерий?
Офицер Клячин: – Не совсем… После Чечни все здесь кажется, знаете ли, слегка смешным… И это печально…
Шалоумов: – Да-да! Но вот сегодня в ночь на воскресенье убили старшего лейтенанта Рыбина. Я знал его. Это был чудесный парень, который тоже, как и вы, прошел Чечню и остался жив. Сегодня воскресенье… Вдумайтесь в смысл этого слова, господа! Воскреснет ли старший лейтенант Слава Рыбин, улыбку которого долго не забыть ни его сослуживцам, ни тем темным личностям, которых у нас принято называть криминальными? Время пошло. Мне думается, что – нет, Слава не воскреснет. Слава в детстве считался умственно отсталым. Общественное мнение полагает, что в правоохранительных органах преобладают таковые. Не мне судить. Но одни из них – романтики, как Слава Рыбин. Другие – берут реванш за свое убогое детство: «А-а, умники, вот я вам ужо!» Что же есть психиатрическая норма? Вот Слава. Слава был добрым рыцарем, несмотря на то что сирота. Может быть, что и данная ему в детском доме фамилия Рыбин означает – ничей: ни папин, ни мамин, ни зверушкин, ни норушкин, а – Рыбин. Рыба – в воде, вода – темна. Тут и вспомнишь русские сказки про доброго Иванушку-дурачка, то есть умственно отсталого, по определению официальной психиатрической науки…
Офицер Клячин: – Что это вы меня сбиваете? Почему это он был умственно отсталый? У нас, знаете ли, в обществе, знаете ли, и поглупее есть! И у вас, как говорится! В детстве – да! – считался! Вы что, не знаете, знаете ли, что такое была есть совковая психиатрия? Потом паря нагнал и даже, извиняюсь, перегнал некоторых! Такой был говорун!
Шалоумов: – По факту смерти – да, бесспорно обогнал! Но не оттого, что он, как говорят, не брал, не «крышевал»! Ему не страшна была служба собственной безопасности! А «не брать» – это, признайтесь, редкостное, это ненормальное явление нравственности в рядах сотрудников муниципальной милиции.
Офицер Клячин: – Почему? Ай, да ну вас, знаете ли! А Рябиков-покойничек – брал? Нет. А Сухожлин-покойничек? Брал? Нет… А… Этот-то, как же его… Покойничек тоже… По кличке Последний из удэгэ… Почему же вы так?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81