- Подумайте лучше, кто мог подсыпать яд...
- Кто угодно, - отозвалась безжалостная Мамми. - Шведский стол отличное подспорье для убийства. Подходят, отходят, берут чужое... руками. Противно.
- У меня нет яда, - спохватилась Анита, наивно думая, что это ей поможет.
- Э, милая! - расхохотался директор. - Кто же вас знает! Впрочем, вы подали нам добрую мысль. Яд может быть у каждого, но снова есть человек, который может располагать им с гораздо большей вероятностью, чем, скажем, простонародный Аромат. И это все тот же человек, давайте дружно назовем его...
- Хватит! - Взбешенный О'Шипки ударил кулаком по столу. - С меня довольно!
Он встал и вышел в проход - так, чтобы видели все.
- Да! - сказал О'Шипки. - Я привык держать при себе определенные вещи. Я не люблю попадать впросак и не даю застать себя врасплох. Мне наплевать, нравится вам это или нет. У меня есть яд. У меня есть много чего, но это совершенно ничего не означает. Мало ли, что у меня есть!...
С этими словами он начал доставать из карманов все, что там накопилось. Ядрошников посторонился. На зеленое сукно легли удавка, два пистолета, запасная обойма, охотничий нож, нунчаки, шприц и скорострельная авторучка. Выдвинув первый эшелон оборудования, О'Шипки пошарил в кармане и вдруг ощетинился, словно дикобраз. Он растопырил руки и ноги, представ перед собравшимися утыканным шипами, стрелами и лезвиями; из обувных каблуков и носков выщелкнулась остро заточенная сталь. О'Шипки разинул рот, и стало видно, что в его полости вращается бритва, которой ловко и осторожно орудует опытный язык. Повисло молчание. Лицо О'Шипки встревоженно исказилось; он резко сомкнул челюсти, и капля крови упала на пол: он-таки порезался, застигнутый неожиданным подозрением. Демонстрация прервалась; О'Шипки втянул шипы и ножи. Он принялся пересчитывать предметы, которые только что выложил на стол. Закончив счет, О'Шипки обернулся. Впервые за всю дискуссию он выглядел растерянным.
- Яда нет, - сообщил он недоуменно. - И не хватает охотничьего ножа. Кто-то взял их.
Он пристально посмотрел на Аниту. Та, наконец, расплакалась и уткнулась в ладони.
Глава тринадцатая,
в которой необузданное влечение находит выход
Дебаты, мешаясь со взаимными обвинениями, длились до позднего вечера.
И результата не дали.
Мистер О'Шипки лежал под одеялом одетый. Он не хотел спать и задумывал вылазку. Генератор работал исправно, одеяло медленно нагревалось. За окном бушевали снежные бесы, тесня дождевых. "Так ли мы брошены в этом замке?" размышлял О'Шипки. Он посмотрел на чучело медведя: стеклышко глаза, выбитое спортивным брыком, висело на ниточке. Графин был пуст, остатки морса краснели на донышке; червяк извивался, стараясь распутаться. В номере не прибирали. Но это не означает, что остров безлюден. Конечно, никому из стажеров не придет в голову заподозрить придуманного садовника или бродячего маньяка, который облюбовал для себя приличествующую пещеру. За обедом не было никого лишнего, и никакой маньяк не мог умертвить Трикстера. Яд, и это понимал каждый, подсыпали в ходе шведской трапезы. "Подлили, - усмехнулся О'Шипки. - Он был жидкий, в бутылочке". Агент пошарил справа: пусто, индейки нет. Рука наткнулась на подсохшие косточки, так что О'Шипки брезгливо отдернул пальцы и пощелкал ими в сыром воздухе, стряхивая крошки. Он посмотрел на часы: половина второго. Наверно, Анита уже не придет, потому что обиделась. А на что здесь, собственно говоря, обижаться? События развивались вполне натурально, ремарка О'Шипки была совершенно естественной. Он иронически хмыкнул, откинул одеяло и сел. Пора. Сегодня - замок, а завтра, если утихнет непогода, настанет очередь острова. Он обойдет и обшарит все закоулки. "Опыт не профукаешь, джентльмены!" - О'Шипки аккуратно застелил постель и на цыпочках двинулся к двери. Он давно догадался о многом, теперь оставалось убедиться в правильности генеральной линии, а это, в свою очередь, требует установить личность всех участвующих в спектакле. И если здесь прячется какая-то крыса, он выкурит ее из норы.
Он погасил свет, отпер дверь и осторожно высунул голову. Каменный коридор был пуст; где-то мерно и торжественно падали капли, распространяя оглушительное эхо.
"Дознаватели, - О'Шипки презрительно покачал головой. - Либо спят, либо трясутся". Стоит ли удивляться, что собрание горе-коронеров не привело ни к каким результатом. Много шума, куча обид, новое рычание Пирогова - до чего же отвратный субъект этот сивый мужик, претендующий на шахматные почести; Ахилл - так тот без устали стучал зубами, даром что герой. Этот герой чрезвычайно походил на клиентов из той мазохистической братии, что являлась в Агентство и томно топталась, не зная, что выбрать. Патрон определял их в петушатники. Очень жаль, что ресурсы Агентства теперь недоступны. Весьма досадно.
О'Шипки отступил в номер и занялся багажом. Порывшись какое-то время, он извлек широкополую черную шляпу и длинное платье того же окраса: то была специальная сутана со множеством прорезей и потайных карманов, сшитая на заказ. "Возможно, она - хламида", - поправил себя О'Шипки, натягивая платье. Балахон тревожно зашуршал: агент попеременно совал руки то в одну, то в другую прореху, желая удостовериться в возможности быстро выхватить какую-нибудь опасную штуковину. Все получалось. О'Шипки зачесал волосы на особый манер, позволяющий полностью скрыть их под шляпой; последнюю же он надвинул на глаза и счел, что маскировка хороша. Запутаться он не боялся, наученный бегать и прыгать в сутане очень прилично; О'Шипки держал себя в форме и, совершенствуясь в Неприятностях, не пропускал ни одной тренировки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52