Не можешь же ты напрямую вызвать самого Брюса Ли. Хочешь, я переговорю?
Харуо прямо-таки пришел в раж от возможности взять на себя роль поверенного, развлекаясь за его счет. Так возбуждают футбол или скачки. Мицуру увлекла идея играть против Татьяны. Но насколько действенной окажется месть, если он бросит вызов женщине, с которой Брюса Ли связывают неразрывные узы? Немного подумав, Харуо разрешил его сомнения:
– Эта баба твердо держит обещания. А если кто ей не по нраву – сживет со свету. Сейчас она мечтает изгнать Аои. Ревнует Брюса Ли, который прилип к девчонке, так что, считай, вы оба потерпевшие. В азартных играх она здорово сечет. Иначе как бы она смогла претендовать на роль Госпожи, держащей гвардейцев под каблуком?
– Понятно, – тихо сказал Мицуру и пожал Харуо руку.
– Ну вот, наконец-то, а каким трусом был! Разве не к лучшему, что Аои тебя кинула? Аои делает мужчину бесхребетным. А сейчас ты парень что надо. Глядишь, она и из Брюса Ли высосет все соки? Короче, это твой шанс… А кстати, если победишь, что сделаешь с Татьяной? Осуществишь то, что профукал в библиотеке? Ха-ха-ха!
Сбить спесь с Брюса Ли, сбросить его на дно унижений… Чтобы перестал строить из себя мачо… Из омута ненависти всплыл пока еще смутный план.
Посмертное письмо капитана
Узнав от эконома о смерти Нанасэ, Самэсу бросился к бассейну, убеждая себя, что подобного быть не может. Через несколько минут он, обливаясь холодным потом, молча стоял перед трупом капитана. Сноровка корабельного врача возвращать к жизни запоздала – капитан, завернутый в белое полотно, уже лежал на носилках. Столпившиеся у бассейна моряки сняли фуражки и склонили головы, молитвенно сложив руки. Эконом и старший механик, сидя на корточках возле трупа, сотрясались от слез, закрывая руками лица.
– По крайней мере, отнесите капитана в его каюту, – распорядился врач.
Матросы осторожно подняли носилки. Труп капитана, повесившегося в своем форменном кителе, казалось, даже окостенев, выражал безмолвный протест. Самэсу боялся узнать причины, побудившие капитана на столь отчаянный шаг. Не обличает ли он и его в своем посмертном письме? Как ни крути, самоубийство капитана – это выпад против Брюса Ли. А он, Самэсу, переметнулся на его сторону. Отныне уже не у кого попросить прощения за свое предательство.
– Вот до чего дошло! – сказал первый помощник капитана Мисима, бросив злобный взгляд на Самэсу. – Ты готов спасти «Мироку-мару»?
– Конечно, – не раздумывая, ответил Самэсу, но Мисима больше не произнес ни слова.
Тело капитана положили на его кровать. Моряки вышли, в каюте остались только врач и медсестра. Пока они обмывали остывшее тело, моряки молча топтались в коридоре, никто не осмеливался заговорить первым. В этом давящем, точно воздух сгустился, ожидании прошло около получаса. Наконец из каюты появилась медсестpa, держа в руках грязные полотенца, и моряки, сменив ее, вновь обступили труп капитана.
– Капитан оставил нам письмо, – сказал Мисима тихим голосом, достал из кармана конверт и начал читать с листа.
Экипажу «Мироку-мару».
Я вступил в поединок с Брюсом Ли, поставив на кон свою жизнь, и проиграл. По условию, я должен теперь умереть. Я прошу у вас прощения за то, что тем самым изменяю своему долгу, долгу капитана, но мне не остается ничего другого, как вверить вашей мудрости и мужеству будущее «Мироку-мару».
То, во что Брюс Ли втянул пассажиров и нас, экипаж, без всякого сомнения, война. Презрев права человека, он превратил «Мироку-мару» в тюрьму, безжалостно нас эксплуатирует и множит преступления во имя поставленной цели. Преступления Брюса Ли не поддаются учету. Нелегальная иммиграция, ввоз оружия и наркотиков, шантаж, мошенничество, телесные повреждения, изнасилования, похищения людей, незаконное содержание под арестом, грабеж… И это еще не предел. Поскольку все эти преступления совершаются на борту «Мироку-мару», мы, члены экипажа, пусть и против своей воли, но сути, являемся их соучастниками.
Мы были слишком благодушны. Нам казалось, что, купив компанию, Брюс Ли завладел кораблем на законных основаниях. Мы, морские служаки, по своей наивности поддались на обман, закамуфлированный бюрократической процедурой. В результате, будучи служащими компании, мы исподволь оказались вовлечены в ее преступную деятельность. Я был в казино и принимал участие в ряде азартных игр, принесших свободу пассажирам. Тем самым я отчасти способствовал жестокому фарсу, устроенному Брюсом Ли.
Брюс Ли играл против более пятидесяти пассажиров, поставивших на карту свою судьбу, и, как чемпион мира по боксу, добился сокрушительного результата – сорок четыре победы против шести поражений. Я при этом присутствовал, де-юре и де-факто низведенный до положения пленника. Не сумев обеспечить безопасность пассажиров, я потерял право именоваться капитаном.
Собравшись с духом, я предложил Брюсу Ли беспрецедентную игру. Коль скоро я уступил ему инициативу и допустил подобное развитие событий, я должен принять всю ответственность на себя. Капитан обязан ссадить с корабля того, кто нарушает порядок. Я этого не сделал, поэтому у меня нет иного выхода, как принести себя в жертву.
Я вынес Брюсу Ли смертный приговор. С моей точки зрения, его многочисленные преступления заслуживают высшей меры. Со своей стороны, Брюс Ли без всяких околичностей предложил мне совершить самоубийство. Он заявил: если капитан уже ни на что не годен, ему лучше покончить с собой, чтобы сохранить свою честь, мол, так предписывает японский кодекс воина – «бусидо». Как настоящий мужчина, Брюс Ли согласился на игру, ставкой в которой была бы жизнь каждого из нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92