Кончик торчал, как шип. В качестве секретаря Брюса Ли она выглядела довольно ушлой особой. Не позавидуешь тому, кто навлечет на нее свой гнев.
Аппетитом Брюс Ли многократно превзошел членов команды. Оставшийся на тарелке соус от главного блюда он собрал мякишем и запихнул в рот, присовокупив пучок петрушки, после чего заявил:
– Теленка маловато, съем-ка я, пожалуй, еще и его папашу, – и велел принести бифштекс.
Казалось, у него четыре желудка. Без труда расправившись с говядиной, он на десерт набил четвертый желудок ореховым пирогом. Глядя на него, капитан и эконом испытывали не то изумление, не то робость.
– У японцев всегда такие маленькие порции! На один зуб. Л эти ваши суси – как еда в стране лилипутов.
Другими словами, Брюс Ли был Гулливером, заглатывающим целиком жареных свиней и быков. Не преувеличивает ли он свои и без того немалые габариты? Или постоянная демонстрация своей значительности вошла у него в плоть и кровь? Во всяком случае, вел он себя развязно и орал во все горло. Когда хлещешь вино как кока-колу, душа тоже, видать, обретает размах. Едва он сел за стол, как пустился в похвальбу. К его услугам богиня победы… Достаточно свистнуть, и ему тотчас принесут миллион долларов… Двадцать первый век лежит у его ног… Он провозвестник золотого века захиревшей индустрии, и т. д. и т. п.
– Что это он так разошелся? – шепнул капитан Икэде.
– Сорвиголова, кровь играет, – ответил Икэда и, чтобы Брюс Ли не заподозрил чего в их перешептывании, перевел разговор на безопасную тему: – Вам понравилась «Мироку-мару»?
– Славная у вас посудина, капитан Нанасэ. Я вам завидую. Небось почетно быть здесь капитаном?
Он вдруг снизил свой высокомерный тон и, склонив голову набок, расплылся в дружелюбной улыбке.
– Первоклассный лайнер – мечта любого моряка, – ответил капитан в некотором недоумении.
– Вы полагаете, судьба капитана и корабля неразделимы?
– Разумеется, – ответил капитан. – Он наделен правом командовать и отдавать приказы; кроме того, если судну угрожает опасность – столкновение, неблагоприятные погодные явления, пожар, течь, – он обязан принять соответствующие меры, а если поблизости терпит бедствие другой корабль или самолет – обеспечить спасение людей. К тому же он отвечает за внутренний распорядок и защищает права личного состава.
– И еще капитан обязан переправить в безопасное место соотечественников, – добавил Икэда, – если в каком-либо иностранном государстве их жизнь окажется под угрозой, и даже организовать похороны в море в случае смерти на борту корабля. – И на всякий случай осторожно напомнил: – Полномочия капитана намного шире, чем некоторые думают.
– В отличие от японского императора, – сказал Брюс Ли.
Капитан с застывшей на лице улыбкой слегка кивнул и пробормотал по-японски:
– Уже примеряется занять мое место?
Эконом захохотал в голос и, радостно вскинув голову, выпалил:
– А вы думали, капитан – это всего лишь что-то вроде символа корабля?
Брюс Ли попросил перевести, и когда Самэсу вольно перевел: – Капитан отвечает за все на корабле, – шепнул переводчику с таким видом, что, мол, его голыми руками не возьмешь: – Короче, и от капитана на корабле есть какая-то польза.
Самэсу оставил его реплику без перевода.
– Кстати, а чьим приказам подчиняется капитан?
Игрок в покер из капитана получился бы никудышный. Его лицо исказилось, явно выдавая недоверие, которое он питал к подозрительному субъекту.
– Как правило, он руководствуется распоряжениями судоходной компании и государственными установлениями, – сказал капитан, тщательно выговаривая слова на ломаном английском.
Брюс Ли учтиво склонил голову:
– А я полагал, что у вас более независимое положение, капитан Нанасэ.
Неспроста он так настойчиво выспрашивает о правилах, не иначе собирается сделать капитану какое-то предложение… Внезапно Самэсу пришло в голову попытаться проникнуть в недра его помыслов кратчайшим путем.
– Мистер Ли, а правда, что вы собираетесь купить «Мироку-мару»?
Не фальстарт ли то был? Но иначе к нему не подступишься. Может быть, Брюсу Ли просто свойственна склонность к гигантомании? Стоят ли за его бахвальством подлинные деньги и конкретные планы? Самэсу хотел выведать это как можно быстрее. Разве не стыд, если выяснится, что капитан и его команда раболепствуют перед заурядным аферистом?
Воцарилось молчание. У капитана и эконома на лицах застыло замешательство. Брюс Ли, напротив, с самым невозмутимым видом обводил глазами моряков.
– Где сейчас находится судно? – спросил он. Самэсу взглянул на часы. Девять часов сорок минут. В четыре часа пятнадцать минут они покинули залив Отакэдзаки, где наблюдали запуск ракеты, и направились к острову Якусима, на шлюпках переправили на берег пассажиров и грузы, – это было уже в седьмом часу вечера. Сейчас «Мироку-мару» идет вдоль острова Тогара, по правому борту должен показаться остров Кутиносима. Доложив ситуацию, Самэсу пояснил, что корабль вошел в Восточно-Китайское море.
– Мы сейчас где-то на границе между Тихим океаном и Восточно-Китайским морем. В Наху должны прибыть завтра в час дня.
Брюс Ли беззастенчиво разинул рот, рыгнул и громогласно изрек:
– Когда прибудем в Шанхай, судьба «Мироку-мару» круто изменится.
Самэсу решил прикинуться, будто разгадал его планы, надеясь вытянуть на свет скрытый смысл, спрятанный в словах, прозвучавших как пророчество:
– Вот было б здорово, если б корабль «Мироку-мару» возродился к новой, более счастливой жизни! Я бы охотно составил ему компанию.
Брюс Ли бросил на Самэсу цепкий взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92