… Сейчас подойдет тетя Луиза и скажет, что от высоких каблуков кости и мускулы у щиколоток… Самое смешное, конечно, что тетя Луиза всегда бывает права, но как же неохотно ее слушают!
Учительница Чатари и тетя Мими кивнули кисовке в маске и тут же отвернулись. Очевидно, обе они учили ее, и, может быть, воспоминания у них остались не слишком приятные. Жаль, она, должно быть, хорошенькая девушка, вон какая фигурка складная…
Со сцены сейчас объявят результаты. Рэка стоит теперь совсем близко от Кристи и перешептывается с соседями – громко разговаривать еще не разрешается. «Где же Кристина?» – слышит Кристи ее шепот. Цинеге, обмахиваясь веером из настоящей слоновой кости, отвечает, что она видела Кристи на лестнице, но потом она затерялась в толпе. Тем временем мамаши обходили всех с подносами; тетя Арато протянула сандвич и Кристи: «Угощайся, Цыганочка!» Она дала ей сандвич, приготовленный бабушкой. Кристи сразу узнала, она тоже помогала делать их. Вкусно! Анико не ест, у нее накрашены губы, и она боится смазать помаду. Вот глупая!
А все-таки это очень странно, что тетя Ева до сих пор не пришла.
Кисовцы держатся вместе, они смеются, только кисовка Маска отделилась от них. Пятиклассница Пооч поскользнулась, упала, Маска уже поднимает ее, отряхивает доломан; Пооч чуть не плачет, но потом все-таки смеется – ее гусарские штаны разорвались на колене. Маска тянет ее в угол, наскоро, прямо на ноге, зашивает прореху.
Директор ударяет в гонг: жюри приняло решение. Сейчас рядом с Кристи стоит Анико, она даже рот открыла от волнения. Рэка сидит на корточках, обняв колени, она волнуется, зубы сверкают, глаза блестят. Напряженная тишина. Тетя Луиза ни на кого не смотрит, стоит спиной к ряженым, облокотившись о подоконник, видна только ее шея да лиловая шерстяная кофточка. «Как понять, – думает Кристи и вздрагивает, – как мне понять, почему тетя Мими такая, а тетя Луиза совсем другая. Как мне жить, чтобы разобраться во всем этом?»
– Победителем конкурса на самый остроумный костюм объявляется маска номер шестнадцать! – провозглашает со сцены тетя Мими.
Раздаются аплодисменты. «Почтовый ящик» ковыляет на сцену, но поклониться не может, бумага не гнется, и он только машет рукой, потом снимает маску и приветствует ею собравшихся. Маргитка Кирай! Анико сейчас некрасивая, хотя вообще-то она самая красивая из них. Мать Анико пожимает плечами, ищет сигарету. Кисовка в маске подходит к ней, говорит что-то. Мать Анико откладывает сумочку, и по лицу ее видно, что она в ярости.
Поощрительную премию получают двое: «Снеговик» и «Аптечная бутыль». Теперь на сцене раскланиваются трое, «Бутыль» размахивает своей бумажной пробкой. Кристи не попала в число победителей, о ней даже не упомянули, но не беда – странное ощущение, что она, собственно говоря, исчезла и никто не узнает ее, возмещает все. Ее нет. Нет Кристины Борош, учинившей скандал в октябре на воспитательском часе, той Кристины Борош, которая притворилась однажды больной, той, которая сделала все-таки доклад о мире, следя поверх строк Жужиного письма за выражением лица тети Евы. Сейчас здесь только Цыганочка, никому не известная Цыганочка, у которой есть своя задача и которая ждет тетю Еву.
Снова прозвучал в рупор голос тети Мими: можно открывать танцы,
Анико тотчас пригласил какой-то гимназист, Анико вальсирует чудесно, не то что Рэка – та только прыгает, словно котенок, да трясет своей метлой, а пригласил ее какой-то рыцарь в доспехах – конечно, тоже девочка. Мальчики не очень-то хотят танцевать, как ни подбадривает их Пали Тимар. Директриса спускается со сцены, подходит к ним и ласково подталкивает мальчиков к кружащимся в танце девочкам. Тетя Луиза обернулась было, но тотчас же отвела глаза.
Близнецы Биро отплясывают дьявольский танец, того и гляди сметут всех на своем пути. Маска молча разделяет их – просто берет одного за руку, а другого подталкивает к строгой Баже, которая теперь тоже в костюме. Бажа начинает танцевать с Чертом, на серьезный лоб ее набежали морщины. Ужасно весело! Вот Рэка приглашает Кристину, кружит ее, смеется, спрашивает: «Кто ты? Из 'какого класса?» Кристи только трясет головой, не отвечает, да она и не могла бы ничего сказать, она задыхается от дикого победного чувства: уж если Рэка не узнала ее, тогда никто ее не узнает!
Тетя Мими тоже танцует, и тетя Агнеш тоже – она подхватила Цинеге, бестолковую Цинеге, – танцует и Маска, она только что пригласила Анико, кружившуюся с совсем большим мальчиком – гимназистом. Анико чуть не лопается от злости, но протестовать не может и только грустно смотрит вслед мальчику.
Мать Анико просто побелела от гнева. Смеются все маски в костюмах из бумаги, занавесок, скатертей – смеются, смеются над Анико! Кринолин Анико покачивается плавно, на лоб ниспадают кудри белого парика, но танцуют с ней только девочки, одни только девочки.
Директриса смеялась до слез, так что ей пришлось даже высморкаться; чуть-чуть обернулась и тетя Луиза, лицо ее словно бы немного смягчилось, но она тут же встряхнула головой: какой-то негодник запустил в нее с галереи пригоршню конфетти. Она трясла головой, как будто говоря: «Ну, с меня достаточно!» – и явно собралась уходить. Маска тотчас оказалась возле нее, помогла выбирать из волос конфетти и долго говорила ей что-то. Лицо тети Луизы окаменело, словно она увидела чудо. Она потянулась за пальто – тетя Луиза всегда и повсюду таскает за собой пальто, во время урока вешает его на оконную задвижку, вот и сейчас ее зимнее пальто висит на окне, но Маска берет пальто у нее из рук, говорит что-то, и тетя Луиза, о чудо из чудес, опять становится к окну, только вот лицо у нее, лицо…
Хорошо танцевать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68