Мануэль Ривас
Конга, конга


Из книги «Чего тебе надо, любовь?» Ц 5



Мануэль Ривас
Конга, конга

Солнечный свет полоснул по глазам. Свет пробивался сквозь портьеры – острый, как лезвие косы. Поморщившись, он взглянул на будильник. Стрелки-кинжалы сошлись в жестоком поединке. Ана ушла не простившись и оставила на кровати заряженную упреками пустоту.
Он чувствовал на коже липкий и сладковатый похмельный пот. Было уже так поздно, что его накрыло волной архаичного стыда, какой, наверное, должен был испытывать крестьянин-лодырь. Он встал под душ и открыл на полную мощь холодную воду. Пусть смоет все – всю грязь ностальгической мелодии, которую оставила по себе минувшая ночь. Вечеринка старинных друзей-приятелей. Да, они распустили слюни и пережевывали лепестки фуксий – память о потерянном рае.
Ана положила на кухонный стол записку с адресом и точными указаниями. Вилла в Мере. День рождения. Мальчика зовут Оскар. Девять лет. Люди богатенькие. Три часа – по пять тысяч песет за час, то есть пятнадцать тысяч. Плюс две тысячи на дорогу. Итого: семнадцать тысяч песет.
Он напрасно искал в записке хоть одно ласковое слово. Не было даже подписи. Тоже форма упрека.
Он вынул из холодильника несколько морковок и принялся жадно грызть. «Сделать нового кролика». Наутро после приличной выпивки он обычно начинал сводить счеты с тем дураком, который сидел у него внутри. С тем болваном, который всегда одерживал над ним верх. Это он вставил в ухо шесть колец и сделал татуировку на тыльной стороне ладони. Это он купил «ямаху» вместо машины, о которой мечтала Ана. И это он цепко, как ежевичник, хватал его и втягивал во все неприятности, какие только можно вообразить.
Ана была злейшим врагом этого дурака мечтателя. Она пристально смотрела ему в лицо и говорила: «Боже! Ну когда же ты повзрослеешь?»
Времени у него было в обрез. Он напялил клоунский наряд, сел на мотоцикл и направился в сторону Меры по прибрежному шоссе. Смешно. Каждый раз повторялась одна и та же история. Взрослые, сидевшие за рулем, смотрели на него сурово, будто чувствовали себя объектом шутки. Зато их пассажиры вели себя совсем иначе. Старики и дети, ехавшие на задних сиденьях в легковушках и автобусах, махали ему, смеялись, складывали руки так, будто в них был зажат пистолет, и стреляли.
Ворота виллы были снабжены новейшим электронным устройством с телекамерой. Он нажал на кнопку и уставился в электронный глаз. Но его все равно спросили, кто он такой, и он очень серьезно ответил:
– Это я. Клоун.
Он знал, что сейчас будет. Сразу послышится ребячий визг. Так кричат птенцы чаек. А вот и мама-чайка. Обмерила его взглядом. Ясно. Из тех блондинок, что обожают командовать.
– А это Оскар. Оскар, поздоровайся с клоуном! Ну же! Теперь – играть! Только не обижайте его, ладно?
Клоун Пико запрыгал на одной ножке.

Собрались на праздник мы,
будем веселиться.
Все, что сделаю сейчас,
пусть тотчас повторится.

– Ну-ка, попрыгаем! – закричал Пико.
И все запрыгали.
– Полетаем!
Только Оскар и его приятель с ангельскими белокурыми локонами стояли как вкопанные, они перешептывались и смотрели на клоуна с ехидной ухмылкой.
– Оскар, пожалуйста, подойди ко мне!
Мальчик нехотя приблизился, лицо его изображало скуку.
– Ой, Оскар, посмотри-ка, у меня очень сильно болит зуб, – сказал Пико, открывая рот и указывая туда пальцем. – Помоги мне, вырви его!
Все девочки и мальчики собрались вокруг и, затаив дыхание, следили за сценой.
– Вон тот, тот, который больше других. Видишь?
– Вижу, вижу, – с нервным смешком ответил мальчик. – И чего я должен делать, а?
– На вот, возьми! – сказал Пико, неожиданно вытащив из глубокого кармана щипцы.
– Прям этим, что ли?
– Давай, давай, не бойся!
Мальчик чуть помялся, не решаясь сунуть щипцы клоуну в рот.
– Может, кого другого попросим? – спросил Пико.
Явно обидевшись, мальчик сжал щипцы и дернул с такой силой, что даже повалился назад. Зуб был ненастоящим. Все засмеялись. А клоун с облегчением потер щеку рукой.
– Глупо и не смешно! – сказал Оскар, поднимаясь с пола.
Для следующей игры клоун поставил их в кружок. Надо было выучить песенку и танцевать под нее.

Конга, конга,
что за танец,
мы попросим Пико
станцевать нам конгу.
Одну руку к голове,
другую на пояс,
хвостиком покрутим,
как девочка косичкой.

Он повторил номер три раза. И танцевал так хорошо, что дети, особенно девочки, в восторге захлопали в ладоши.
– Отлично. А теперь очередь Оскара.
– Еще чего! Не хочу я, – огрызнулся именинник.
– Оскар, Оскар! – закричали все.
– Ну, давай, смелей! – сказал клоун уже чуть более серьезным тоном. – Почему ты не хочешь? А?
– Потому что эта игра девчоночья! – сказал белокурый ангел.
– Ага! Девчоночья! – поддакнул Оскар.
Клоун повернулся к другим детям и спросил, кто хочет начать первым. Те смущенно молчали. Наконец одна девочка робко подняла руку.
– Как тебя зовут?
– Ана.
– Ана, говоришь? Отлично, Ана! Ну-ка, все вместе!

Конга, конга,
что за танец,
мы попросим Ану
станцевать нам конгу…

Услышав громкие хлопки детских ладошек, к ним присоединились и взрослые, они тоже начали танцевать. Пико незаметно скосил глаза. Оскар и белокурый ангел презрительно улыбались и имели вид явных заговорщиков.
– Оскар, иди к нам! – позвал Пико как можно дружелюбнее. – Мы сейчас устроим одну штуку – тебе обязательно понравится. Бег в мешках!
– Чушь какая! – отрезал Оскар.
– Тоже мне клоун! Скукотища одна! – подхватил белокурый ангел.
Пико сделал вид, что не расслышал.
1 2