Начав новую жизнь, Кони-тян пришел на собрание, устроенное стариками долины и горного поселка, чтобы обсудить инцидент с Солдатом Цуюити, и высказал свои соображения. Его выступление оказалось таким же необычным, как все его поведение в прошлом, и послужило поводом для пересудов – он процитировал стихотворение, а уж этого никто от него не ожидал:
В нашей судьбе
Горше всего
Утром проснуться,
Сна до конца
Не увидев.
– Солдат Цуюити пытался претворить в жизнь сон, преследовавший его в психиатрической лечебнице все двадцать пять лет. Это был единственный в его жизни взлет, который прервали в самом начале, вернув его в психиатрическую лечебницу. Случившееся еще горше, чем разбитые мечты Цуютомэ-сана посвятить себя бейсболу. Хорошо ли, что люди нашей долины не увидят продолжение сна Солдата Цуюити? Мне кажется, сон должен был завершиться так. Солдат Цуюити, вернувшись в август 1945 года, захотел побеседовать с императором об условиях окончания войны. В результате поражения Япония лишилась Маньчжурии, Тайваня, Кореи, Окинавы и северных территорий. Если это было вполне правомерно, то почему бы, воспользовавшись окончанием войны, не вернуть независимость и нашему краю, который был полностью самостоятельным государством до конца Века свободы, а до поражения в пятидесятидневной войне хотя бы наполовину сохранял свою независимость? И что же удивительного, если именно такие переговоры он собирался вести с императором? Я считаю, что именно теперь наш край, воплощая мечту Солдата Цуюити, должен потребовать от японского правительства независимости. Кстати, я думаю, и Гавайи тоже должны стать независимыми от Америки. Он, безусловно, мечтал, чтобы после осуществления его замысла Япония установила паритетные отношения с нашим краем. И еще он хотел, чтобы были сохранены специфические черты нашего края, отличающие его от остальной Японии, и чтобы в конституцию было внесено точно оговоренное положение о репатриации. Первым репатриантом нашего края, получившего независимость, и должен был стать Солдат Цуюити, снова упрятанный японскими властями в психиатрическую лечебницу…
Выступление Кони-тяна нисколько не взволновало стариков долины и горного поселка. После долгих бейсбольных скитаний он нашел себе тихую пристань в нашем крае и – люди это сразу же поняли – утратил прежний пыл, заставивший его некогда совершить свой знаменитый прыжок. Однако, сестренка, отец-настоятель, достигший возраста, приближающегося к возрасту Разрушителя и его товарищей периода создания, в горестном молчании спустился из храма в долину и принес в рыбную лавку горсть старых монет, продемонстрировав тем самым свою признательность Кони-тяну. Тот самый отец-настоятель, который даже не поблагодарил Кони-тяна за самоотверженные усилия, приведшие к заключению контракта между Цуютомэ-саном и профессиональным бейсбольным клубом.
6
Совершенно случайно, сестренка, мне пришлось стать свидетелем того, что произошло в спортивном лагере на Гавайях, когда Цуютомэ-сан и Кони-тян достигли наивысшего взлета в своей бейсбольной карьере, вступив в клуб «Кэйхан сэнэтарс». В тот год я, стажер факультета восточных языков Гавайского университета, жил в общежитии. О том, что «Кэйхан сэнэтарс» организовал спортивный лагерь на Гавайях, я, кажется, прочел в газете «Гавайи таймс», оставленной кем-то в холле университета. Сообщение меня нисколько не заинтересовало – я ведь не думал, что это связано с Цуютомэ-саном. Вдруг получаю телеграмму из гавайского аэропорта, мчусь туда на «фольксвагене», позаимствованном у приятеля из Шри-Ланки, и сразу же вижу Цуютомэ-сана, могучего. – сплошные мускулы, но из-за многолетнего переутомления, а теперь еще и оттого, что не выспался в самолете, мрачного и агрессивного – ну копия отец-настоятель. Рядом с ним – Кони-тян, загорелый, похожий на гавайца японского происхождения, тоже измотанный бейсбольными скитаниями. Всем своим поведением они демонстрировали, что великодушно прощают мне долгое ожидание в аэропорту, и, похоже, не испытывали ни малейшего сомнения, что я их безусловно помещу на недельку в своей комнате. Поселить их в общежитии, учитывая мое скромное положение стажера, было рискованно – это являлось нарушением правил, – но другого выхода не было. В моей комнате по обеим сторонам окна, выходившего во двор, стояло по кровати и оставалось еще достаточно места, чтобы одному из нас улечься на полу. Перекусив в университетском кафетерии, Кони-тян блаженствовал с баночкой пива в руке, чего нельзя было сказать о Цуютомэ-сане, который сидел, опустив глаза, прикрытые длинными густыми ресницами. Впрочем, и он, кажется, тоже остался доволен кафетерием: поел – и немало! – прекрасной китайской еды, приготовленной на гавайский лад, залпом выпил большой стакан кока-колы и, наверное, решил, что теперь сможет каждый день так питаться.
Однако в первую же ночь произошло досадное происшествие. Потом я часто вспоминал, сестренка, случившийся у Цуютомэ-сана эмоциональный приступ, связав его с дальнейшей судьбой брата. Разбуженный среди ночи какими-то звуками, я увидел, что Кони-тян, выбравшись из спального мешка на полу, успокаивает трясущегося от страха на своей кровати Цуютомэ-сана. За темным окном слышался свист, будто завывание ветра, – звук, к которому я давно привык (а первое время он и меня пугал по ночам). Это был оглушительный гомон сотен птиц. Во дворе росла целая роща индийских смоковниц с грубой, точно шкура слона, корой и черными дуплами на месте сгнивших сучьев. В густой кроне деревьев среди гладких и мясистых листьев скрывались гнезда птиц, там их было множество, и каждый раз, когда проносился ночной ливень, они поднимали невообразимый крик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170