Александр Степанович Грин: «Колония Ланфиер»

Александр Степанович Грин
Колония Ланфиер


Штурман "Четырех ветров" –



Александр Степанович ГринКолония Ланфиер Подобно моряку,Плывущему через Юрский пролив,Не знаю, куда приду яЧерез глубины любви. Иоситада, японец. I Три указательных пальца вытянулись по направлению к рейду. Голландский барок пришел вечером. Ночь спрятала его корпус; разноцветные огни мачт и светящиеся кружочки иллюминаторов двоились в черном зеркале моря; безветренная густая мгла пахла смолой, гниющими водорослями и солью.— Шесть тысяч тонн, — сказал Дрибб, опуская свой палец. — Пальмовое и черное дерево. Скажи, Гупи, нуждаешься ты в черном дереве?— Нет, — возразил фермер, введенный в обман серьезным тоном Дрибба. — Это мне не подходит.— Ну, — в атласной пальмовой жердочке, из которой ты мог бы сделать дубинку для своего будущего наследника, если только спина его окажется пригодной для этой цели?— Отстань, — сказал Гупи. — Я не нуждаюсь ни в каком дереве. И будь там пестрое или малиновое дерево, — мне одинаково безразлично.— Дрибб, — проговорил третий колонист, — вы, кажется, хотели что-то сказать?— Я? Да ничего особенного. Просто мне показалось странным, что барок, груз которого совершенно не нужен для нашего высокочтимого Гупи, — бросил якорь. Как вы думаете, Астис?Астис задумчиво потянул носом, словно в запахе моря скрывалось нужное объяснение.— Небольшой, но все-таки крюк, — сказал он. — Путь этого голландца лежал южнее. А впрочем, его дело. Возможно, что он потерпел аварию. Допускаю также, что капитан имеет особые причины поступать странно.— Держу пари, — сказал Дрибб, — что его маленько потрепало в Архипелаге. Если же не так, то здесь открывается мебельная фабрика. Вот мое мнение.— Пари это вы проиграете, — возразил Астис. — Месяц, как не было ни одного шторма.— Я, видите ли, по мелочам не держу, — сказал, помолчав, Дрибб, — и меньше десяти фунтов не стану мараться.— Согласен.— Что же вы утверждаете?— Ничего. Я говорю только, что вы ошибаетесь.— Никогда, Астис.— Сейчас, Дрибб, сейчас.— Вот моя рука.— А вот моя.— Гупи, — сказал Дрибб, — вы будете свидетелем. Но есть затруднение: как нам удостовериться в моей правоте?— Какая самоуверенность! — насмешливо отозвался Астис. — Скажите лучше, как доказать, что вы ошиблись?Наступило короткое молчание. Дрибб заявил:— В конце концов, нет ничего проще. Мы сами поедем на барок.— Теперь?— Да.— Стойте! — вскричал Гупи. — Или мне послышалось, или гребут. Помолчите одну минуту.В глубокой сосредоточенной тишине слышались протяжные всплески, звук их усиливался, равномерно отлетая в бархатную пропасть моря.Дрибб встрепенулся. Его любопытство было сильно возбуждено. Он топтался на самом обрыве и тщетно силился рассмотреть что-либо.Астис, не выдержав, закричал:— Эй, шлюпка, эй!— Вы несносный человек, — обиделся Гупи. — Вы почему-то думаете, что умнее всех. Один бог знает, кто из нас умнее.— Они близко, — сказал Дрибб.Действительно, шлюпка подошла настолько, что можно было различить хлюпанье водяных брызг, падающих с весла. Зашуршал гравий, послышались медленные шаги и разговор вполголоса. Кто-то взбирался по тропинке, ведущей с отмели на обрыв спуска. Дрибб крикнул:— Эй, на шлюпке!— Есть! — ответили внизу с сильным иностранным акцентом. — Говорите.— Лодка с голландца?Колонист не успел получить ответа, как незнакомый, вплотную раздавшийся голос спросил его в свою очередь:— Это вы так кричите, приятель? Я удовлетворю ваше законное любопытство: шлюпка с голландца, да.Дрибб повернулся, слегка оторопев, и вытаращил глаза на черный силуэт человека, стоявшего рядом. В темноте можно было заметить, что неизвестный плечист, среднего роста и с бородой.— Кто вы? — спросил он. — Разве вы оттуда приехали?— Оттуда, — сказал силуэт, кладя на землю порядочный узел. — Четыре матроса и я.Манера говорить не торопясь, произнося каждое слово отчетливым, хлестким голосом, произвела впечатление. Все трое ждали, молча рассматривая неподвижно черневшую фигуру. Наконец Дрибб, озабоченный исходом пари, спросил:— Один вопрос, сударь. Барок потерпел аварию?— Ничего подобного, — сказал неизвестный, — он свеж и крепок, как мы с вами, надеюсь. При первом ветре он снимается и идет дальше.— Я доволен, — радостно заявил Астис. — Дрибб, платите проигрыш.— Я ничего не понимаю! — вскричал Дрибб, которого радость Астиса болезненно резнула по сердцу. — Гром и молния! Барок не увеселительная яхта, чтобы тыкаться во все дыры… Что ему здесь надо, я спрашиваю?..— Извольте. Я уговорил капитана высадить меня здесь.Астис недоверчиво пожал плечами.— Сказки! — полувопросительно бросил он, подходя ближе. — Это не так легко, как вы думаете. Путь в Европу лежит южнее миль на сто.— Знаю, — нетерпеливо сказал приезжий. — Лгать я не стану.— Может быть, капитан — ваш родственник? — спросил Гупи.— Капитан — голландец, уже поэтому ему трудно быть моим родственником.— А ваше имя?— Горн.— Удивительно! — сказал Дрибб. — И он согласился на вашу просьбу?— Как видите.В его тоне слышалась скорее усталость, чем самоуверенность. На языке Дрибба вертелись сотни вопросов, но он сдерживал их, инстинктом чувствуя, что удовлетворению любопытства наступили границы. Астис сказал:— Здесь нет гостиницы, но у Сабо вы найдете ночлег и еду по очень сходной цене. Хотите, я провожу вас?— Я в этом нуждаюсь.— Дрибб… — начал Астис.— Хорошо, — раздраженно перебил Дрибб, — вы получите 10 фунтов завтра, в восемь часов утра. До свидания, господин Горн. Желаю вам устроиться наилучшим образом.
1 2 3