Несколько экспедиций намечено в этом году, – экспедиций небезопасных и долгих. Вам найдется там вспомогательная работа.
– Это верно! – воскликнул Давенант. – Я буду переносить инструменты или разбивать палатки. Однако, – добавил он великодушно, – я очень прошу вас: если вы встретите затруднения, – не хлопочите тогда.
– Ах так?! Хорошо.
– Но это не в таком смысле, что… – запутался опешивший Давенант, – а в другом … Мне совестно.
– Хорошо, – Футроз задумался, быстро проворчав сам себе: – «Отдам его Старкеру. Пусть пишет под диктовку дневник».
– Как вы сказали? – не расслышал Давенант, думая, что Футроз спрашивает его.
– Я сказал, – шутливо оборвал Футроз деловой разговор, – что я возьму вас пинцетом за крылышки и пущу бегать по глобусу.
Чувствуя серьезность обещания, Давенант глубоко вздохнул, а Футроз позвонил и велел горничной передать девушкам, что он хочет их видеть.
– Вы будете нас посещать, – сказал он Давенанту, хлопая его по плечу, – и вам надо их старательно разглядеть, чтобы потом знать, с какой стороны получите удар. Это – хорошие, но очень коварные дети.
Девушки вошли и чинно кивнули смутившемуся Тиррею.
– Серьезный разговор кончен, – сказал им отец, – а теперь Давенант – наш гость. Боюсь, что он деликатнее вас, а потому не сумеет вас осадить. Помните, что он беззащитен, и не пугайте его. Мы его понемногу перевернем. Розна, я могу быть спокоен?
– О да, папа! – грустно сказала Рой, опуская глаза. – Ты можешь быть совершенно спокоен. Так спокоен, как тихая вода горных озер.
– Как энциклопедия на древнеегипетском языке, – успокоила отца Элли, печально гладя рукав.
Футроз с сомнением взглянул на них и вышел.
Язвительницы немедленно подошли к Давенанту и сели против него.
Элли томно сказала:
– Какая чудесная погода!
– О да! – ласково улыбнулась Рой краснеющему Давенанту. – Но, кажется, барометр падает. Скажите, пожалуйста, какого типа автомобили вам нравятся?
– Вы любите музыку? – спросила Элли, кусая губы. – Какой ваш любимый композитор?
Продолжая дурачиться, они заметили, что Давенант удручен, и рассмеялись.
– Вы на нас не сердитесь, – сказала Рой. – Сегодня мы почему-то никак не можем остановиться. Нравится вам у нас?
– Да, – сказал Давенант, – вы угадали.
– А мы? – нагло спросила Элли, подскакивая на стуле.
– Мы постараемся вам понравиться, – скромно пообещала Роэна. – Вы будете приходить часто. Хорошо?
– Очень хорошо, – ответил Давенант, – это лучше всего. – Подумав, он добавил: – Я, может быть, кажусь вам очень серьезным, но это обманчиво. Так я не очень серьезен.
– Я вижу, что у нас найдется общая почва, – Элли подмигнула сестре. – Я тебе говорила.
– Что говорила?
Они обменялись таинственными знаками и несколько успокоились.
– Хотите, мы вам сыграем? – предложила Элли.
– Конечно! – вскричал Давенант. Улыбка не покидала его.
Возник спор, кому первой играть. Кончился он тем, что Роэна села к роялю, а Элли встала с ней рядом – переворачивать листы нот.
– Слушайте «Вальс изгнанника», – говорила Роэна в то время, как ее еще не сильные пальцы нажимали клавиатуру. – Я основательно не усвоила его пока. Это место путается дней пять. Но ты, Роэна, упорное существо… Слышите, как соврала? И вот, теперь изгнанник возвращается к домашнему очагу.
– Он стоит у окна темный, как негр в полночь, а там, – Элли закатила глаза, – его дочь, в цветах и бриллиантах, приехала из церкви … Сказать ли? С довольно недурным субъектом.
– И… – подхватила Рой, приказывая взглядом перевернуть лист. – Элли, зачем дергаешь ноты?.. И изгнанник, не желая мешать счастью дочери, целует оконное стекло. Все кончено. Он вернулся в свой дикий лес.
Давенант слышал не вальс, а небесный хор. Руки Роэны, вытягиваясь при сильных аккордах, как бы отталкивали рояль, или, мягко опустив локти, она склонялась над клавишами, быстро перебирая их, разогревшаяся, охваченная светом мелодии.
С нее Давенант перевел взгляд на Элли. Девочка рассеянно улыбалась ему, тихо подпевая игре сестры. Теперь они были очень похожи.
Роэна окончила звуками, напоминающими медленный бой часов, и встала.
– Вот и все, – сказала она. – Хотите еще? Давенант не успел ответить, так как вошел Футроз с конвертом в руке.
– Давенант, увидите ли вы Галерана? – спросил Футроз, обняв прижавшуюся к нему Элли.
– Да, я думаю, – да, – ответил Давенант, не понимая, что означает этот вопрос. – Галеран приходит в „. обедать каждый день.
– В «Отвращение», – вставила Элли. – Ох! Я обещала ему написать.
– Помолчи. Передайте это письмо Галерану, а затем, как мы условились. Надеюсь, я увижу вас послезавтра.
– Загадка! – вскричала Рой.
– Галеран влопался, – кратко сообщила Элли, повертываясь на одной ноге.
– Хорошо, письмо будет передано, – сказал Давенант, пряча пакет.
– Тампико, мы пошли, – объявила Элли. – Прощайте, Давенант! Передайте письмо!
– Передайте его из рук в руки, за утлом, чтобы никто не видел, – посоветовала Рой.
Футроз повернулся к ним, скрестив руки и двинув бровью так внушительно, что девушки смутились и вышли. Давенант увидел два носика, просунутые в щель двери, затем Рой сказала: «Идем!» – и дверь плотно закрылась. Футроз отпустил Давенанта, почти жалея, что этот большой мальчик не его сын.
Выпущенный на улицу почтительной горничной, стесняясь ее, стен, двери, самого себя, Давенант пустился идти так быстро, что задохнулся. Ломая голову над неожиданным письмом Галерану, твердя «Географический институт», «изгнанник целует стекло», слыша мотив и созерцая два носика в дверной щели, Давенант явился к Кишлоту с таким странным лицом, что тот спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13