..
"Да что же это такое? - спрашивал Песцов. - Чего им от меня надо? Что я могу сказать? Что жена загуляла? Что я сбежал от нее?.. Что люблю Надю? Да разве это скажешь? Ну почему молчит Стогов? Он же все знает!.." Они встретились взглядом, и Песцов чуть было не сказал: "Помогите!" Но Стогов сонно, слегка насмешливо прикрыл глаза и отвернулся. И вдруг Песцов все понял: и эта манипуляция с повесткой дня, и этот демократический жест Стогова: я, мол, ни при чем, сами решайте. Он подал им сигнал... Да им и сговариваться нечего. Они понимают друг друга с полуслова. Эти - Семаков с Бутусовым - оборотная сторона стоговской медали. Что у того на уме - у этих на деле... Подлецы! Ничем не брезгуют...
Песцов почувствовал, как жарко заходила в нем крутая ярость. Он встал, высоко держа голову, и сказал сердито:
- Жену я вызывать не буду.
- Почему, Матвей Ильич? Поясните нам! - Бутусов с учтивостью и улыбкой на лице смотрел в зал, хотя и спрашивал Песцова.
"Ах ты, проходимец двуликий!" - с бешенством подумал Матвей, еле сдерживаясь.
- Пусть пояснит, пусть! - загомонили в зале.
- От пояснения отказываюсь, - грубо отрезал Песцов, сел и вдруг почувствовал, как предательски загорелись у него уши.
"Все пропало!" - мелькнула мысль, и тупые горячие толчки крови зачастили в висках.
Шум в зале усилился, а Бутусов, обернувшись к Стогову, с довольным лицом человека, решившего сложную задачу, уверенно закончил:
- Вот я и говорю, тут дело серьезное. А человек ни женат, ни холост. И объяснить нам не хочет. Выходит, мы, по его мнению, недостойны...
- А чего ж тут пояснять! Мы и сами видим.
- Хорошую девку выбрал, - сладко произнес кто-то.
И снова все захохотали.
- Вот я и спрашиваю: как прикажете понимать его? А ведь мы на свою ответственность выбираем! Так что семь раз отмерь, один - отрежь. - И, еще раз победно взглянув на Стогова, Бутусов, довольный, сел.
- Без жены - значит временно! - выкрикнул высокий женский голос.
- Известное дело, - подтвердил хриплый бас.
- Да не в том суть, - возразил кто-то с досадой.
- Вот именно... Не из-за жены сыр-бор.
- Оно и поразведать не грешно, - неопределенно заметил Лубников, стараясь попасть в общий тон и в то же время угодить Песцову.
- Чего тут смешного? - сказал Егор Иванович, вставая с места. - Про дело надо говорить.
Но его прервали:
- А мы про что?
- Про то, как баба с мужиком спорила - брито или стрижено? Да нам-то наплевать.
- Не плюй в колодец, Егор Иванович, - вставил Семаков.
- А ты не темни! - огрызнулся тот. - Что нам от того - женат он или холост? Главное - он человек с головой. Не огороды он хочет ликвидировать, а землю закрепить. Вот это кой-кому и не нравится. Привыкли за чужой спиной отсиживаться... Хватит! В поле надо работать. Всем! Я призываю голосовать за товарища Песцова. - Егор Иванович сел.
- А кто будет голосовать против, тот, значит, не хочет в поле работать, - иронически произнес Семаков.
Бутусов и Круглов засмеялись.
- Значит, Егор Иванович снял семейный вопрос Песцова, - привстал Бутусов. - Его больше устраивает холостой председатель. Причина вполне ясная.
В зале снова засмеялись.
- А как думаете вы, товарищи колхозники?
- Без жены ненадолго.
- Кто поручится?
- Да не в том суть, - упорно повторил свое чей-то голос. - Не из-за жены сыр-бор...
Встал Никита Филатович и, вопреки своей могучей фигуре, степенной осанке, заговорил тихо, сбивчиво и как-то скороговоркой:
- Оно, конечно, и посмеяться не грех. Почему ж не посмеяться, ежели, значит, по моральной линии. Мужик молодой и поухаживал немного... Не в обиду будь сказано. Только я омману не верю, поскольку насчет огородов, значит. Потому как Матвей Ильич не такой человек. Он и колхозников слушает, и сам поговорить умеет. Не гордый. Легко ли сказать - на чай к нам приходил... Не побрезговал. А он - секретарь! Давайте за него голосовать.
Не успел сесть Никита Филатович, как вскочил в дальнем углу Петр Бутусов и крикнул:
- Они за чашкой чая договорились! Подсластили!!
Вокруг Бутусова громко засмеялись, - видно, дружки.
А гул в зале все поднимался, нарастал. И Песцову показалось, что он попал в какой-то водоворот и его относит в сторону: "Ну, нет!.. Так не пойдет. Я не чурка". Он встал и вскинул руку. Шум утих.
- Товарищ Песцов, мы вам не давали слова! - окрикнул его Семаков, приподнявшись.
- А я и не прошу его у вас... - Песцов глядел на него вкось, сжав кулаки, словно готовый броситься врукопашную. - Ваше слово мне не нужно. А своему слову я сам хозяин. Вы привыкли распоряжаться не только зерном, но и словом. А по какому праву? Вы что, больше других трудились? Вы больше всех знаете? Вы честнее других? По какому праву, я спрашиваю, эти люди, он указывал на президиум и обращался в зал, - распоряжаются вашим зерном и вашей судьбой? Кто они? Вот первый - Иван Бутусов, пчеловод... - Песцов отыскал глазами Никиту Филатовича. - Скажите, Никита Филатович, вы доверяете этому пчелиному руководителю пасеку?
- Что вы, Матвей Ильич! Он трутней от пчел отличить не может, ответил, приподнявшись, Никита Филатович.
В зале засмеялись.
- А вот второй!.. - продолжал Песцов, указывая на Семакова. - Завхоз, так сказать... Кладовщиками руководит. Как будто бы кладовщик сам не умеет замок отпереть! А что умеет делать этот завхоз? Давайте его спросим: чему он учен? - Песцов обращался в зал, и люди стали отвечать ему, словно говорили с ним с глазу на глаз.
- А чего спрашивать? Начальником быть и обучен.
- Он человек политический.
- Это не ремесло, а образование.
Семаков не пошевельнулся, только по налившимся кровью щекам можно было догадаться, чего это ему стоило.
- Понятно! Он еще по телефону не посоветовался, - сказал Песцов, и все грохнули, разгадав его намек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62