Он разберется.
Секретарь облисполкома Лаптев оказался на редкость приветливым человеком; невысокий, плотный, с твердокаменной ладонью, но с лицом округлым, белым и мягким. Одет он был в серый костюм из плотной дорогой ткани, но уж сильно поношенный, застиранный на широких, как шинельные отвороты, лацканах. Он усадил Павла Семеновича и Марию Ивановну поближе к своему столу и все улыбался, словно на чай пригласил.
- Чем могу быть полезен? - спрашивал он, переводя ласковый взгляд с одного на другого.
- Дело-то у нас пустяковое, - сказала Мария Ивановна.
- Это как посмотреть, - перебил ее Павел Семенович. - Ежели со стороны оскорбления личности подойти, то здесь судом пахнет! - Павел Семенович вскинул голову, сердито поглядывая на Марию Ивановну.
- Да что случилось-то? - проявляя слегка нетерпеливость, спросил Лаптев.
- Меня оскорбили публично, в печати! Исказили факты... И не хотят давать опровержения.
- Да ты не с того начал. Помолчи! - остановила Мария Ивановна Павла Семеновича и обернулась к Лаптеву. - У нас дверь в общем коридоре... Отворялась наружу - внутрь притолока мешала. Возле нее спал пьяный сосед Чиженок. Ну вот...
- Ничего не понимаю, - Лаптев затряс головой и развел руками.
- Да при чем тут дверь? - раздраженно сказал Павел Семенович. - Дверь мы перенесли правильно, по законному постановлению исполкома. Ну? И в статье никто этого не оспаривает. Речь идет об искажении фактов, об умышленной клевете.
- Дурак ты! - вспыхнула Мария Ивановна. - Завтра перенесут дверь на старое место и Берта приедет... Что будем делать?
- Товарищи, товарищи, давайте спокойно! - Лаптев поднял руки и растопырил пальцы. - Вещественные доказательства, документы при вас?
- Все, все имеется, - ответила Мария Ивановна.
- Кладите на стол, и все разберем по порядку.
Они положили выписку из постановления райисполкома о переноске двери, заверенную Фунтиковой, выписку из решения ЦК профсоюза медработников, потом газету "Красный Рожнов" с отчеркнутыми местами в заметке Вити Сморчкова.
Лаптев надел очки и наклонил свою лобастую голову. Выражение лица его стало меняться - щеки отвисли, нос сперва покраснел, а потом расцвел эдаким лиловым бутоном. Перед ними сидел старый и очень уставший человек.
- Все законно, - сказал он, посмотрев бумаги. - Дверь правильно перенесли. Никто не имеет права заставить вас переставить ее на прежнее место. В газете допущены искажения. Добивайтесь опровержения.
- Легко сказать, добивайтесь, - Павел Семенович заерзал на стуле. - Мы сунулись было к редактору с нашим председателем месткома, а тот и не глядит.
- Хорошо, я позвоню Павлинову. Поезжайте домой.
Когда вышли на улицу, Павел Семенович удовлетворенно хмыкнул:
- Видала, Марья! Вот оно как все обернулось-то, а? Ну, теперь я этому Федулееву поднесу дулю под нос.
- Погоди хорохориться. Что еще Павлинов скажет?
- Да плевал я теперь на Павлинова.
Ехали обратно на скором поезде. В Стародубово угодили прямо к автобусу. Так что после обеда были уже дома.
- Убирайся тут, а я схожу к Павлинову, полюбуюсь на его самочувствие, сказал в радостном нетерпении Павел Семенович.
Он помылся, побрился, свежую рубашку надел и пошел, как на банкет.
Павлинов встретил его без особого удивления и даже негодования. "Значит, звонил Лаптев. Накрутил хвостато", - отметил Павел Семенович.
В кабинете, развалясь на диване, сидел капитан Стенин. Они с Павлиновым собирались съездить вечерком на охоту, уток попугать, и настроены были благодушно. Чернобровый, чубатый Павлинов, еще по-молодому крепкий, загорелый, с закатанными рукавами белой рубашки, с распахнутым воротником (пиджак его висел на стуле), был похож на инструктора по физкультуре.
- Вот и хорошо, что сами пришли, - сказал Павлинов, здороваясь с Павлом Семеновичем, но не подавая руки. - Значит, поняли. Садитесь! - указал он на стул.
- А что я должен понять? - спросил Павел Семенович, настораживаясь.
- А то, что вашим поведением возмущена общественность. Это нашло свое отражение и в прессе. Надо кончать с этими кляузами. И дверь перенесите на старое место.
- То есть как?! - опешил Павел Семенович.
- А вот так. И соседи перестанут жалобы писать, и пресса успокоится. И нечего вам разъезжать по области. Сами виноваты.
- Во-первых, в прессе опубликована клевета на нас, - Павел Семенович от неожиданного оборота слегка заикался, - з-за которую товарищи Сморчков и Федулеев должны отвечать. Не меня, а их выступление надо считать кляузным. В подтверждение моих показаний вот вам выписка ЦК профсоюза медработников, заверенная товарищем Долбежовым. - Павел Семенович положил бумагу прямо перед Павлиновым да еще ладонью прихлопнул по ней.
- Вы мне не суйте ваши медицинские бумажки. Если нужно будет, мы самого Долбежова вызовем и спросим: с какой целью он пытается покрывать всяких очернителей? - Павлинов отшвырнул бумажку так, что она полетела со стола.
- Это я очернитель? - так же сердито спросил Павел Семенович, подымая свою выписку.
- А то кто же? Стенин, что ли? - усмехнулся Павлинов.
Капитан Стенин захрустел пружинами и тоже улыбнулся.
- Вам известно мнение товарища Лаптева, секретаря облисполкома? - еще строже спросил Павел Семенович, вскидывая голову.
- Ну-ну, удиви! - опять усмехнулся Павлинов.
- Товарищ Лаптев заверил, что решение исполкома насчет двери правильное... И что...
- А я говорю, Фунтикова ввела исполком в заблуждение, - перебил его Павлинов.
- И что газета исказила факты. И Федулеев должен опубликовать опровержение. Да вы знаете об этом сами, но только прикрываетесь передо мной некоей игрой, - повысил голос Павел Семенович.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28