Взял одну расписку. Ну, что это такое? Полюбуйся на документ! - Прочел: - "Мною, бригадиром Чубатовым, куплены за наличный расчет в магазине Потапьевского сельпо тросу оцинкованного 100 метров за 250 р., бухта каната просмоленного - за 100 р., проволоки сталистой за 50 р. В чем и расписываюсь - И.Чубатов. Товар продал Г.Пупкин..." Что это за Пупкин?
- Пупков, - ответил Чубатов, - продавец Потапьевского сельпо.
- И ты хочешь всерьез доказать, что цинковый трос и проволоку, да еще канат купил в сельпо? Смешно! Это одно и то же, что купить слона в посудной лавке. У кого купил канат и трос, ну?
- Вы лучше спросите, что бы я мог делать без того каната, без троса, без проволоки в лесу? Как лес трелевать? Чем? Мне ведь этого добра никто в районе не дал. Да и где они его возьмут?
- Между прочим, резонно. - Коньков помолчал. - Но, когда вас отправляли в тайгу, ведь знали же наши заказчики, что без такелажа вам не обойтись?
- Конечно! Что они, дети, что ли?
- Как же выходили из положения?
- Бумагу сочинили, - ответил Чубатов. - А что они еще могут придумать? - Он достал из бокового кармана бумажник, извлек оттуда сложенную вчетверо бумагу, развернул ее и подал Конькову. - Вот она. Это справка, то есть вроде оговорки, которая прикладывается к деньгам и выдается мне на руки. На под отчет! И наставление, и оправдание денежных затрат.
Коньков взял эту справку-памятку и прочел вслух:
- "В случае необеспеченности такелажем бригадир сам приобретает его за счет ремстройгруппы, но не выше установленных норм и существующих цен".
- Н-да, - Коньков повертел в руках эту диковинную бумажку, осмотрел, словно музейный экспонат, положил в папку. - Сколько положено было истратить вам на такелаж по нормативам?
- Дак нет никаких нормативов! На практике за прошлые годы установлено было, что на заготовку полутора тысяч кубов тратили на такелаж тысячи две рублей. Ну, примерно столько же и теперь затратили, а заготовили на полтыщи кубов больше.
- И вам их не списывают?
- Нет. И плюс к тому - четыре тысячи за подъем топляка. И даже те деньги, что на аванс израсходовал, тоже не списывают.
- Так, так! - Коньков взял из папки еще одну расписку. - А это что за такелаж купили вы у лесника Голованова?
- Это я сани купил у него и подсанки.
- Сани за четыреста рублей?
- А что ж вы хотите? Шесть саней да шесть подсанков. Сани по сорок рублей, подсанки по тридцать. Итого - четыреста двадцать.
- А какая им государственная цена?
- Не знаю. Их делал Голованов, он и цену установил.
- А лошадей где брали?
- В удэгейской артели у Кялундзиги.
- А где документы?
- Сгорели, и дыму не было! Какие документы, капитан? Охотники приезжали на зимовье, привозили продукты, пушнину отвозили, а лошадей давали нам в работу. И сами помогали. Мы им платили. У меня там записано. Они подтвердят. Не даром же работали! Но попробуй взять расписку с удэгейца! Он тут же сбежит.
- Все это очень мило. Но как вы докажете, что деньги эти, - Коньков ткнул в бумаги, - пошли на заготовку леса, а не куда-то еще?
- Дак лес-то заготовлен! Чего же мне доказывать?
- Вы как дите неразумное... - с досадой сказал Коньков. - Да за один этот трос, приобретенный на стороне!.. Ведь кто-то положил эти деньги в карман не по закону.
- Значит, если бы я пригнал лес, то все было бы по закону. А поскольку плоты сели, то и такелаж я не имел право покупать, и заготовлять лес. Плоты эти теперь, значит, незаконные?
- На все есть свои правила, - уклончиво ответил Коньков.
- Ну, тогда возьмите шестнадцать тысяч рублей, поезжайте в тайгу и заготовьте две тысячи кубометров по правилам. Поезжайте! Деляну отмерят. Все остальное добывайте где хотите... Ну?!
- Я заготовкой леса не занимаюсь.
- А мне зачем она? Мне нужен этот лес? Да в гробу я видел его, в белых тапочках! Но меня же просили. Христом-богом умоляли. Достань леса, привези! Задыхаемся! Для кого же я старался? Для себя, что ли?
- Но ведь не даром же.
- А вы еще хотели, чтоб я даром старался? Шкуру на скулах обмораживал, руки в кровь сбивал, изворачивался, голодал... И все даром?
- А что у вас с Боборыкиным? - стараясь остудить не в меру распалявшегося Чубатова, спросил Коньков. - Почему он так зол на вас?
- Живодер он и сука! - зло сказал Чубатов. - Хотел продать мне свои излишки. А я ему дулю показал. Поднял у него под носом шестьсот кубов топляку. И по дешевке. Вот он и взбесился...
- Веселый вы человек, Иван Чубатов.
- На настроение не жалуюсь, капитан. Надеюсь, вы мне его не испортите?
- Не знаю... По крайней мере, не уверен. Одно могу сказать: мне не до смеху.
- Да вам по службе не положено. Ваша форма требует от вас строгости поведения. Это мы понимаем.
- А где хранятся лесные излишки у Боборыкина?
- Сгорели. А может быть, и сам поджег. Он - патентованный жулик.
- Вы можете это доказать?
- Нет. Этого никто не докажет.
- Н-да. Ну, ладно. Подпишитесь под протоколом и из района не выезжайте. Идет следствие.
- Всегда пожалуйста. До новых встреч!
Чубатов расписался и бодрой походкой вышел. Коньков проводил его до наружных дверей. Возвращаясь, он столкнулся в коридоре с прокурором. Тот коротко заметил:
- А я к тебе. - И, кивнув на дверь в кабинет Конькова, предложил: Зайдем на минутку! Поговорить надо! Взял Чубатова под стражу? - спросил прокурор в кабинете.
- Нет. Отпустил под расписку.
- Почему?
- Потому что не считаю его опасным преступником.
- Сгорел склад... Возможно, куплен краденый лес. Потрачено более десяти тысяч рублей.
- Краденый лес Чубатов не покупал. Это я установил точно.
- Но расходы не подтверждены. Верить Чубатову нельзя. Он может помешать следствию. По закону его надо изолировать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33