- В том-то и беда, что нет у нас начальника и треста нет. Для нас, для колхозов, строить некому. И деньги есть у нас. Много денег, Ваня. У меня полтора миллиона чистых денег в банке. Хоть сейчас пускай в оборот. Полтора миллиона! Да я бы на них не то что коровник - коттеджи всем построил бы. Но стройматериалы купить негде, нанять строить некого.
- У вас же есть областной Межколхозстрой?
- А-а! - только покривился. - Это - худая контора. Она может строить только дворы дорогие, сплошь из железобетона. Одно коровье место обходится в две с лишним тысячи рублей. Представляешь? Да и то на пять лет вперед ей все уже заказано и расписано. Мы стараемся строить и подешевле, и побыстрее. Упросил я ПМК-90, что геологов обстраивает: поставьте мне, говорю, только каркас для коровника. А стены я сам заполню. Построили они каркас, а стены твои в тайге, в заломе остались.
- Ты говоришь так, будто я во всем виноват.
- Да не в том дело. Извини, брат. Это я от безысходности, от тоски то есть.
Они свернули в распадок по грунтовой дороге и остановились возле недостроенного коровника. По внушительному периметру на бетонированной площадке стояли железобетонные столбы, связанные поверху единой балкой. Тут же, рядом со столбами, были сложены в четырех штабелях стальные легкие фермы для крыши. На площадке неприбрано и безлюдно, как бывает на заброшенных стройках.
Завьялов и Чубатов вылезли из машины, подошли к железобетонному остову.
- Видишь, - указывал на пазы в столбах Завьялов. - Эти пазы оставлены для бревен. Затесывай с торцов бревна, закладывай в пазы шандором - и стены готовы. И дешево и сердито. Сами придумали. А крыша вот она лежит, указал он на фермы.
- Что и говорить, досадно! - сказал Чубатов. - А может, кирпичом заполнить проемы-то?
- Какой кирпич? Где он? На печки, на плиты кухонные и то не могу допроситься.
- Да, жаль, конечно. Ну, ничего... Долго ждал - подожди еще немного. Пригоним плоты. Лес тебе заготовлен, занаряжен... Так что никуда он не денется.
- Но куда я коров на зиму загонять буду?
- Ты ж только недавно построил себе коровник!
- Я его под молодняк отвел. Растем, Ваня, растем. Ты знаешь, какие у нас теперь планы на молоко и мясо? Ого-го! Дают под самый дых, только поспевай поворачиваться.
- Молоко... мясо... Все это хорошо, - начал терять терпение Чубатов. Но давай о деле поговорим. Я ж к тебе сам знаешь зачем приехал. Спишем семь тысяч моих такелажных расходов?
- Дак я их на что спишу? Кабы лес был - проще пареной репы. А теперь по какому каналу их пустить?
- Привет! То ты не знаешь. По тому же самому - за приобретение леса. Четыреста кубов по тридцать рублей за кубометр - и то двенадцать тысяч стоит. А если по сорок рублей? Ну, что для тебя семь тысяч?
- А где он, лес-то? В тайге, у черта на куличках?
- Дак он же заготовлен! Документ у меня есть. Прими себе на баланс. С райисполкомом согласовано.
- Милый Ваня, близится завершение года. А там - отчет! Придет ревкомиссия и спросит: а ну-ка, Василий Иванович, покажи, где твой лес хранится? А я им что? Он у Деда Мороза, в тайге на перекате?
- Погоди! Тебе звонил председатель райисполкома?
- Звонил. Говорит, Чубатов приедет к тебе, не обижай. Прими, как дорогого гостя...
- А насчет семи тысяч ничего не говорил? - спросил Чубатов, меняясь в лице.
- Ни-че-го. Намекнул на такелажные расходы. Гляди, говорит, сам. Отчитаться сумеешь - действуй. А как я отчитаюсь?
Чубатов только головой покачал.
- Значит, покрывать расходы за лес отказываешься?
- Пока не могу. Не сердись, Ваня. Не могу без приказа свыше. А тысячи рублей взаймы тебе - это пожалуйста. Бери хоть на год, хоть на два. Поехали ко мне, пообедаем, и деньги получишь.
- Спасибо на добром слове. Отвези-ка меня на автобусную остановку. Не хочется мне обедать у тебя. Аппетит я потерял, - сказал Чубатов и вяло поплелся к "газику".
- Ну, как знаешь...
Всю обратную дорогу до автобусной остановки ехали молча. Так и расстались - ни прощай, ни до свидания.
13
Капитан Коньков на другой день после посещения пасеки успел побывать и в леспромхозе, и на запани, - никаких особых претензий к бригадиру Чубатову со стороны этих контор не было. Да, знают, что работал он на протоке Долгой, что плоты его сели - тоже знают. "А что он топляк подымал, знаете?" - спрашивал Коньков. Возможно, подымал. Это никого не удивляло. Топляку много. "За кем-то числится этот топляк?" - пытался выяснить Коньков. Нет, не числится. Ни у сплавщиков, ни у лесорубов потерь в этом сезоне нет. Баланс - вот он, в порядке. Можно не сомневаться.
"А кто кран ему выделял?" - допытывался Коньков. А никто не выделял. Работал у них кран в верховьях реки. Может быть, в сверхурочные часы или в выходные и помогали Чубатову крановщики. Тайга большая - за всем не уследишь. Да и греха особого в том нет. Не для себя же заготовлял лес Чубатов!
О пожаре на лесном складе конторщики знали и говорили без особого удивления. Такое бывает. Огонь теперь не редкость, в лесу - засуха. Словом, ничего интересного, за что бы можно зацепиться, Коньков не нашел ни в леспромхозе, ни на запани.
Возил его Голованов на удэгейском бате. Вернулись обратно к вечеру. Хотел было Коньков проверить приходные журналы лесного склада, но Боборыкина и след простыл. Удэгейцы сказали, что уехал еще с утра в город. А председатель Гээнту хоронит.
Кялундзигу нашел он возле крайнего домика, заросшего бузиной и жимолостью. Тот стоял в окружении зевак и что-то шумно доказывал маленькой старушке в цветном расшитом халате и в олочах.
Заметив Конькова, Кялундзига заговорил с ним, ища поддержки:
- Опять, понимаешь, пережитки капитализма. Сколько воспитываем - ничего не помогает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33