Когда Фекла вынула из сундука еще шерстяную розовую кофту, Биняк поймал ее за руку:
- Э-э, стоп, машина! Кофта к верхней одежде не относится.
- Пусти руку, страмник бесстыжий! - рванулась злобно Фекла и наотмашь закатила ему звонкую затрещину.
- А я говорю, кофту отдай! Отдай, кулацкая твоя образина! - заблажил Биняк, махая руками, пытаясь поймать мелькавшую перед его глазами кофту, но Фекла перебросила ее через плечо подоспевшей дочери. Та, поймав кофту, мгновенно прижала ее к груди и бросилась к отцу:
- Папаня, родненький! Что же это делается? - закричала пронзительно и залилась слезами.
- А я те говорю - кофту отдай! - Биняк нагнал ее и прижал к перегородке, тиская, сопя и ругаясь.
- Папаня, папаня! Миленький мой!.. Помогите ж мне! Помогите! отбивалась она и вскрикивала, поглядывая на отца.
Но Матвей Платонович истуканом застыл на месте, скрестив руки на груди, и только глаза затворил, как от головной боли, да под скулами вздулись и побелели каменные желваки.
- Оставь ты девку! - крикнул Кречев на Биняка. - Совсем офонарел? - И, взяв за шиворот, оттолкнул его к порогу.
- Дак я эта!.. Согласно инструкции, значит. Поскольку не положено брать наряды... - заплетаясь языком, бормотал он, красный и смущенный.
- Дайте собраться людям! Сядьте все за стол! - скомандовал Кречев и, обернувшись к хозяину: - Собирайтесь! А мы подождем...
Через несколько минут они оделись, преображенные, печальные и строгие, как на богомолье собравшись, вышли к порогу.
- Куда нас поведут? - спросил Матвей Платонович.
- Тебя здесь оставят. А их в Пугасово, - ответил Кречев.
- Дак как же мы врозь-то, отец? - всхлипнула Фекла. - Мы с Варькой дальше Тихановского базару и не бывали нигде...
- Господь поможет, - сказал хозяин и осенил себя широким крестом, глядя на божницу.
Варька, прикрыв лицо цветной варежкой, тоже всхлипнула.
- Привыкнете, - сказал Кречев, вставая. - Там не волки, а тоже люди будут... - И, обернувшись, наказал Ванятке:
- Опись построже составь. Все имущество на твою ответственность.
- Крупное опишем, а насчет мелочи - сами забирайте в Совет. Там и переписывайте, и делите. Чего хотите, то и делайте.
- Ну, лады! Через час вернемся.
Кречев с Кульком вышли вместе с хозяевами. Феклу с Варькой усадили в сани, Кулек сел в головашки править, а Кречев с Амвросимовым пошли пеш. В Выселках и на выгоне было безлюдно, но, когда въехали в Нахаловку, вокруг саней закружились ребятишки. Побросав игру в чижики, они долго сопровождали подводу с милиционером и самим председателем Кречевым, звонко, на всю улицу покрикивая:
- Эй, ребята! Кулаков везут!
- Кулаки - дураки, кулаки - дураки!
- Которые кулаки, а которые дураки?
- Кулаки едут, а дураки пеш идут.
- Кулек нешто кулак?
- Кулек - шишак...
- Баран, а ты пустишь нырок промеж саней?
- Пущу!
- А Кульку под задницу?
- Пущу!
- Я те пущу кнутом по шее, - кричал Кулек из саней.
Бабы выходили на крыльцо, выглядывали из калиток, плющили носы об оконные стекла, вздыхали, крестились, жалея одних и посылая негромкие проклятия другим:
- А чтоб вас розарвало! Погромщики! Утробы ненасытные...
- Спаси и помоги им, царица небесная!
- Осподи, осподи! И малого и старого волокут...
- Под корень рубят, под ко-орень...
Матвей Платонович даже рядом с дюжим Кречевым шел молодцом - в черной как смоль длинной сборчатке, в огромных белых валенках, малахай, что решето, на голове... Богатырь!
- Эдакого хозяина вырвали!
- Это дерево из всего лесу.
- Да-а, прямо - купец Калашников!
- Под корень секут, под ко-орень, - доносилось с крылец и от калиток.
А перед райисполкомом целая вереница подвод, как на торгу; вдоль зеленой железной ограды, возле коновязи стояли подводы вперемежку с оседланными лошадьми; на многих санях валялись тулупы, а на них и на сене лежала посуда всякая - и фарфоровая, и стеклянная, самовары, сапоги, крытые сукном и драпом шубы, гармони, иконы и даже бронзовые кресты и паникадила; тут же, возле саней, топали, толкали друг друга, грелись железнодорожные охранники в черных нагольных шубах и с винтовками за спиной. Возчики в красных полушубках и бурых чуйках, подняв воротники и растопырив руки, стояли смирно возле своих лошадей и смотрели на все посторонними глазами.
А поодаль, на высоком просторном каманинском крыльце, толпились рабочие в пиджаках, штабисты в белых полушубках, милиционеры в синих шлемах и в длинных серых кавалерийских шинелях чекисты, приехавшие из Пугасова конным строем. Тут же, на крыльце, на выносном столике, стоял ящик красного дерева, и в широкую, как матюгальник, зеленую трубу с шипением и хрипом вылетали сдавленные звуки, по которым с трудом угадывался голос Шаляпина:
Жил-был король когда-то.
При нем блоха-а-а жила-а-а.
Милей родного бра-а-а-ата
Она ему была-а-а.
Блоха? Ха-ха-ха-ха!
Блоха! Ха-ха!
Ха-ха-ха-ха!
Заразительно и неистово смеялся хриплый заведенный голос. Окружившая этот конфискованный граммофон публика тоже шумно смеялась, притопывала сапогами, валенками, била в ладони и дула на пальцы.
Кулек перед самым крыльцом остановил лошадь.
- Куда везти? - спросил Кречева.
- Сейчас! - Кречев протолкался на крыльце и спросил Ашихмина, заводившего граммофон: - Куда девать очередную семью?
- Какая категория? - спросил тот.
- Первая, - ответил Кречев.
- Так, хозяина веди в пожарку, а семью - во двор.
- Какой двор?
- Риковский!
Кречев повернулся уходить, но его остановили.
- В пожарке полно, - сказал кто-то от дверей.
- Тогда веди в лавку... как его... - запнулся Ашихмин.
- Рашкина! - опять крикнул кто-то от дверей.
- Дак там же распределитель?
- А ты в другую половину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264