– Как же это вы свою пристань проехали? – спросил я.
– Думал, окликнет кто… Ан никто не спохватился… Забыли, знать. А сам-то я плохо соображаю.
– Мешочек у меня там под скамейкой остался, – сказал он уже на берегу.
Я передал его тощий заплечный мешок в руки Федота.
– Хоть бы кто из родственников встретил старика.
– Он один остался. В богадельню не хочет. Тридцать рублей пенсии получает. Чего ему не жить? Хлеб нам привозят раз в неделю, тепленький. Воздух бесплатный. Рыбы сколько хочешь – вон в воде плавает…
Федот говорил, улыбаясь, ласково помахивая капитану, и не поймешь – язвил он или в самом деле хвастался. А сверху, по краю обрывистого берега, шли Степок и Степанида, шли ровным мелким шагом, вытянув по-лошадиному шеи, тяжело опустив руки. На их спинах горбатились огромные черные кошелки, покрытые мешковиной.
1965

1 2 3