– Нечего и смотреть!»
«Нет, ты примерь».
«Черная касса» у них на участке существовала давно, Женька пришла в цех три года назад, и она уже была. Почти тридцать девчонок с каждой получки скидывались по два рубля и тянули потом жребий. Нравилась праздничная таинственность розыгрыша. Воля Слепого Случая, вызывавшая волнующий холодок в сердце, и, конечно, – круглая сумма раз в год. Можно сразу пойти и купить вещь, хотя два рубля с получки весьма ощутимо и доступно не каждому.
Многосемейные, слишком практичные и вообще – люди без воображения в «черной кассе» не принимали участия. Благо тут начисто не было ни принуждения, ни даже простой агитации. «Черная касса» бытовала помимо месткома, кассы взаимопомощи и прочих организаций. Вслух о ней не говорили. Пожалуй, это была единственная нелегальная организация на фабрике. На вполне добровольной основе. Без освобожденных членов. На Женькином участке станочниц-штамповщиц, где всегда хватало молодых девчонок, одиноких и бесхозяйственных, «черная касса» процветала…
Лучшего приложения для выигрыша, чем этот костюм, Женька не смогла бы найти, тут мать разбирается. Хотя сначала Женька склонялась к «болонье». Весна еще только-только распушала первые листья, но уже было видно, что человек без «болоньи» в этом году будет выглядеть неполноценным. Почти сиротой. Еще крепко прихватывало морозцем по вечерам, но равномерное шуршанье «болоний», поверх свитеров и кофт, жестяной скрежет «болоньих» подолов уже явственно задавал тон на центральном проспекте, в городском парке и вообще на улицах…
– Ну, покажись! – сказала мать и раздвинула шторы.
Женька сунула ноги в туфли и вышла из примерочной. Из всех отделов сразу потянулись покупательницы. Люба из «трикотажа» проснулась, подошла поближе и профессионально пощупала рукав. Фаина Матвеевна вдруг заволновалась и сказала басом:
– Паразитство, до чего же враз!
– Личит, – подтвердили женщины, яростно выбиравшие до того двухместную коляску. Женька даже испугалась, что их близнецам придется отныне ездить в автобусе, так решительно женщины рванулись к костюму. – Как на нее шито!
– Пройдись… – попросила мать. Женька прошлась, чувствуя себя неотразимой. Пожалела, что Валентин в первую смену, много потерял. Повернулась по собственной инициативе. Еще прошлась. Костюм сидел так, словно давно привык к Женьке, к походке ее и жестам, податливо откликался любому движению, морщился, оставаясь неизменно элегантным, сам расправлялся на сгибах. Новые вещи так никогда себя не ведут.
Фаина Матвеевна сказала матери:
– Хорошо, когда девка. Одеть можно красиво, я своих паразитов р?стила, так чего – рубаха да штаны. Никакого интереса.
– Выписывать? – для порядка спросила Нина, вообще-то она уже заполнила чек, но все-таки спросила: 83 рубля – деньги.
Мать кивнула. И Женька тоже едва удержалась – так хотелось небрежно кивнуть. Но вместо этого пришлось сказать:
– В следующую субботу деньги вносить…
Никто не понял и не придал значения, только мать безразлично поинтересовалась:
– Какие деньги?
– В кооператив…
– Как? – встрепенулась мать. И остановила Нину рукой. – Подожди. Как же так? Это же на другой год…
– Расширили смету. Еще один дом будут закладывать, – объяснила Женька. – Только что узнала. Мы попадаем.
– Счастливая Женька! – вдруг первой сообразила Люба из «трикотажа», бросилась, клюнула Женьку куда-то в шею.
И по тому, как все мгновенно остыли к костюму, по тому, как Нина весело разорвала чек в клочки, как все радостно загалдели, как кинулись поздравлять, Женька вдруг поняла, огромным внутренним облегчением поняла вдруг, как здорово им повезло. Какие-то неважные пустяки – костюм! «болонья»!
Им просто невероятно повезло. Ничего они не ждали раньше Нового года, а тут неожиданно – дом! Еще один кооперативный дом. И через шесть месяцев они с Валентином получат – теперь уже точно получат – собственный ключ. Свою квартиру в микрорайоне. Вполне однокомнатную. С собственной совмещенной ванной. И относка мусора будет производиться исключительно их с Валентином силами…
Женька даже как-то сразу ослабла, так до нее вдруг дошло. Засуетилась, выбираясь из неинтересного уже костюма. Быстро переоделась в свое, без сожалений вернула костюм Нине. И только теперь заметила, как губы у матери тихонько подрагивают и что лицо у нее невесело заострилось, постарело.
– Ну чего ты, мам! – затормошила ее Женька – Это же еще когда! Самое меньшее – полгода. А может – целый год!
– Да нет, я же рада, – слабо улыбнулась мать. – Я же, конечно, рада. Какая ты глупая! Просто подумалось – вот заберетесь вы в микрорайон, до фабрики далеко, просыпать будете…
– Р?стишь их, паразитов, р?стишь, – громким басом сказала Фаина Матвеевна, – а съедут с дому, открытку не кинут матери с Восьмым марта, все некогда.
– Ерунду какую вы, Фая, иногда скажете, – засмеялась мать. И Женька с удивлением убедилась, что и тут Фаина Матвеевна сказала в точку, что надо, хотя совсем вроде наоборот. Ее слова, обнажив для всех подспудные, несправедливые к Женьке мысли матери, заставили мать будто встряхнуться, снова стать собой.
Мать облегченно рассмеялась, потом задумалась и сказала уже спокойно, с будничной и тревожно-деловой интонацией:
– Как же мы девятьсот рублей к следующей субботе наскребем…
Этого Женька, честно говоря, и сама не знала. Не успела она еще практически взвесить, прикинуть, испугаться. Кое-что есть, конечно, собрано уже, почти половина, но далеко до насущной суммы.
– Люди займут, – гулко сказала Фаина Матвеевна. – Тоже живые, не деревянные…
2
Женька бежала от самого дома, но все-таки не успела до поезда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38