Посмотрим, что посоветует Агадаи. Если сознаться, что чемодан принадлежит Дадашу, майор будет рад, и Дадаш пропал. Что делать, в этом тоже нельзя признаваться. Кроме всего прочего, если сказать правду, Дадаш решит, что Алибала его продал, отомстил за тот спор в гостинице. Ничего хуже и представить нельзя... Вообще нельзя отступиться от сказанного - совсем опозоришься, смешаешь себя с грязью в глазах людей, в глазах семьи Дадаша...
Он вспомнил, как суетились вокруг него жена и дочь Дадаша. А внуки уселись у него на коленях - одному было четыре года, другому - шесть, такие милые курчавые мальчики - и оба наперебой спрашивали: "Ты дедушкин товарищ? Вы вместе с дедушкой били на фронте фашистов? У тебя тоже есть внуки? Почему ты не привез их к нам, мы вместе играли бы". Когда он, выпив стакан чаю, вместе с Явузом собрался идти в милицию, жена Дадаша со слезами на глазах просила помочь мужу: "Вся надежда на вас, Алибала-гардаш". Вспоминая об этом, Алибала переставал чувствовать неприязнь к Дадашу... Что делать? Вниз плюнешь борода, вверх плюнешь - усы... И Дадаша нельзя подводить, и самому в луже неохота барахтаться...
И он ждал Агадаи. Наконец раздался звонок. Алибала побежал открывать дверь.
В руках Агадаи была сетка, а в ней - небольшая кастрюля. Первым делом Агадаи выпростал кастрюлю, подал осторожно Алибале,
- Отнеси на кухню, это душбара, Месмаханум прислала. Или лучше садись ешь, пока горячая, а я принес с собой свежие газеты, почитаю пока, посмотрим, что делается в мире.
- Я знаю, какую душбару готовит Месмаханум. с удовольствием поем, но сперва хочу поговорить с тобой.
Агадаи снял плащ и прошел в комнату. Алибала отнес кастрюлю на кухню, вернулся.
- Ну что у тебя еще случилось? Рассказывай.
- Что сказать, сам себя наказал. Впутался в чужое дело, а как выпутаться не знаю.
И Алибала со всеми подробностями рассказал о случившемся, начиная со встречи с Дадашем в Хачмасе вплоть до разговора с майором Ковсарли, слова которого терзали ему сердце.
- Если бы знать, что Дадаш сыграет со мной такую шутку! Хырдаханум предупреждала: не суйся в это дело. Не послушал. Эх, да что теперь говорить!
Агадаи молча выслушал рассказ друга, покачал головой.
- Конечно, сам виноват. Добро можно делать человеку, который это понимает и ценит, а не такому жулику...
- Откуда мне было знать! Думал: фронтовой товарищ, надо выручить...
- Ну, в гостинице-то он весь раскрылся. Я бы после такого разговора не стал прикрывать этого подлеца...
- Отказаться от своего слова нельзя. Как поступить, не знаю. Не по-мужски было бы забыть просьбу жены и дочери Дадаша. Ради этих женщин и внуков я должен был помочь Дадашу в этом деле. Теперь что делать? Не слизывать же свой плевок? Ты умный человек, у тебя хороший слог, ты не лезешь в карман за словом, подобно мне. Прошу тебя, подумаем вместе, как написать майору Ковсарли объяснительную, чтобы убедительно было и чтобы он оставил меня в покое.
Агадаи считал глупой наивностью надежду Алибалы отделаться объяснительной запиской от скандальной истории, в которую он сам же и влез.
- Написать объяснительную можно, напишем. Но если майор не захочет тебя понять, бумажка не будет иметь никакого смысла и ни капли пользы не принесет.
- Как то есть не принесет? Тогда зачем же он требует писать объяснительную?
- Порядок такой, Алибала. В подобных случаях владелец вещей должен написать объяснение, где, что и для чего купил. Список всего, что есть в чемодане...
- Да я в Кубе уже об этом писал! Список вещей, который мне дал Явуз, я наизусть помню. Вещи я перечислю, но мы, по-моему, должны найти три-четыре дельных человека, чтобы они пошли в милицию и сказали, что давали мне деньги и просили купить в Москве эти вещи для них.
- Это нетрудно. Хочешь, я всех жителей улицы Касума Измайлова соберу и поведу к майору Ковсарли в качестве свидетелей? Но, Алибала, если в милиции не захотят тебе помочь, то, что бы ни говорили свидетели, пользы не будет. Они там мастера выворачивать наизнанку свидетелей. И знаешь, иной, подобно тебе, скажет сначала, что давал деньги и просил что-то купить, а потом передумает и скажет: "Нет, не давал, не просил. Это Алибала или Агадаи меня просили, чтобы я сказал, будто давал и просил". Тогда так влипнем, что и за уши нас не вытащить. Это дело само по себе скользкое, его можно повернуть и так, и эдак, это зависит от желания и от совести следователя.
- Отношение майора мне не понравилось. Он смотрит на меня как на человека нечестного. С первых же слов ясно, что хочет меня запугать.
- Не бойся, Алибала, мы этого не допустим. Скорее всего он считает тебя спекулянтом и хочет содрать с тебя. Вот и запугивает, чтобы взять побольше.
- Что у меня есть? Что он может с меня содрать?- Голос Алибалы дрогнул.Богатства я не накопил, взяток не брал и другим не давал. Не научился!
Агадаи бросил на стол газету, которую скрутил, так и не прочитав, и сказал:
- Ты хорошо поступил, что поделился со мной. Надо нам поискать такого человека, чтобы мог подойти к этому майору и объяснить, что к чему, чтобы майор от тебя отстал. А пока что покажи список вещей, которые находятся в чемодане.
- Сейчас.
Алибала вытащил из внутреннего кармана старое черное портмоне, извлек из него свернутый тетрадный листок - он еще в Кубе своей рукой переписал список, составленный Дадашем, на случай, если спросят,- покупал, мол, и записывал.
- Что ж ты упрекаешь майора, в чем он виноват? Каждый, кто прочтет этот список, насторожится. Тут все модные товары, дорогие, ходовые - как на подбор. Кто бы ни был твой товарищ, если даже он сошьет рубашку из Корана и станет клясться, что купил все это для себя, никто не поверит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59