он
сам вышел провожать гостей до нового парадного подъезда и вел под руку
Авдотью Федосеевну. За ними шла хозяйка, ведя по одну руку Васю, а по
другую шел Александр с книгой Курция под мышкой.
Слуги в парадных кафтанах выстроились в два длинных ряда от выходных
дверей до суворовского убогого возка с лубяным верхом. Доведя Авдотью
Федосеевну до экипажа, Головин сам подсадил ее в повозку.
Тройка побежала. Двадцать конных егерей в польских красных кунтушах,
расшитых шнурами, в синих рейтузах и в сапогах с огромными медными шпорами
поскакали за тройкой по два в ряд: им было приказано проводить гостей до
пограничного столба головинских владений.
Всю дорогу домой Авдотья Федосеевна не сказала сыну ни одного слова.
Александр, раскрыв книгу Квинта Курция, начал читать ее с того места, где
остановился ночью, усыпив чтением боярина.
Ветер перелистывал страницы...
Когда открылась в долине замшелая крыша суворовской усадьбы, Авдотья
Федосеевна вздохнула, потянулась к сыну, сжала ладонями его лицо и
поцеловала:
— Бедненький мой солдатик!..
Начали собираться на зиму в Москву — учиться Александру «указным
наукам» в деревне не у кого, да и книг нужных не достать.
На дверях амбаров и кладовок повисли большие калачи замков и восковые
печати. Дядька Александра, Мироныч, — его не брали в Москву — с горя
загулял и был наказан на конюшне.
Вперед отправился небольшой обоз с запасами: мукой, крупой,
соленьями, медом и яблоками. За последней телегой плясал на привязи,
косясь кровавым глазом, любимый жеребчик Александра, Шермак...
День спустя в Москву покатили на двух тройках и Суворовы: отец с
сыном на одной, мать с дочерью на второй. Книги, увязанные в рогожу,
лежали у Александра в ногах.
Морозным ранним утром Суворовы въехали в Москву. Столица встретила их
колокольным звоном, криком и мельканьем галочьих стай. Близ Никитских
ворот, невдалеке от городского дома, Суворовы нагнали свой деревенский
обоз.
Александр первым выскочил из возка. Отец и мать захлопотались с
разгрузкой возов и не скоро хватились сына.
— Где он? — всполошилась мать.
Ей доложили, что Александр отвязал Шермака, вскочил на неоседланного
коня и ускакал неведомо куда. Родители, привычные к выходкам
быстронравного сына, не очень обеспокоились. Мать безнадежно махнула
рукой.
Александр, проскакав во весь опор мимо Кремля, городом вынесся в
улицу села Покровского. За селом открылось Семеновское поле. Александр
придержал Шермака и пустил его шагом. Эти московские места были до сей
поры мало знакомы Александру, но его то и дело обгоняли верхами в
сопровождении рейткнехтов* офицеры, а он обгонял военные повозки,
караульные команды. Дороги не приходилось спрашивать: все стремились к
одному месту — к большому, вытоптанному солдатскими сапогами плацу среди
огородов и рощ. Оттуда слышались взвизги флейт, рокот барабанов. На плацу
шло учение. Покрикивали командиры. Солдаты маршировали, выкидывали ружьями
артикул**.
_______________
* Р е й т к н е х т — нижний чин, обязанность которого состояла
в уходе за офицерскими лошадьми.
** А р т и к у л — ружейные приемы.
В обстроенном длинными магазинами квадрате полкового двора рядами
стояли с поднятыми вверх дышлами полковые ящики: белые — палаточные;
голубые — церковные, с крылатыми ангелочками по бокам; казначейский —
желтый, на нем изображен рог изобилия, из коего сыплются золотые деньги;
красный — патронный, на нем изображена пороховая бочка; аптечный — синий,
с нарисованными на нем банками лекарств; артиллерийский — огненного цвета,
с пылающими гранатами и громовыми стрелами; канцелярский — белый, с синими
полосами, с изображением книги, а на ней чернильницы с воткнутым в нее
гусиным пером. Далее виднелись белые с зеленым провиантские фуры с
изображенным на боках золотым рогом изобилия, обвитым пышными колосьями.
Извозчики, солдаты нестроевой роты, у длинных коновязей чистили рослых
лошадей. У черной кузницы с пылающим горном ковали в станках коней.

В ШТАБЕ
Александр налюбовался досыта ящиками, фурами, конями и направил
Шермака к двухэтажному дому, угадав в нем полковую съезжую избу.
К этому дому то и дело подъезжали на конях офицеры и, бросив поводья
денщикам, вбегали в раскрытую настежь дверь. Александр привязал Шермака к
окованному железом (чтобы не грызли кони) бревну и вошел в избу. В сенях,
в полной амуниции, двое караульных солдат сидели, верхом по концам
скамейки, лицом один к другому. Середина скамейки расчерчена шашачницей.
Караульные играли в шашки.
— Стой, малый! — взглянув на Александра, сказал первый караульный. —
Куда лезешь? Зачем? Кто таков?
— Александр Суворов, недоросль, записан в полк солдатом. Явился
определиться.
Караульный задумался над ходом. Александр хотел идти наверх по
лестнице. Второй караульный, тоже глядя на доску, сказал:
— Погоди! Наверх нельзя — там штапы присутствуют.
— Да ведь мне туда и надо!
— Погоди, говорю! Сказано, нельзя! — Караульный сделал ход и тут же
горестно ахнул: — Ах ты, язви тебя!
— Фук, да и в дамки! — воскликнул противник, стукнув шашкой по
доске. — Гони денежку.
Выкинув из кармана медяк, караульный подманил Александра и, взяв его
за ухо, сказал:
— Чего ты пристал? Вот я из-за тебя проиграл денежку.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18