ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
– Не хочу я твои фашистские моды носить!
Все это были мелочи, но они нагромождались одна на другую.
Когда мама получила комнату, Антону очень не хотелось уезжать от бабушки. Новая комната была большая, но длинная и узкая, как пенал, а главное – пустая и неуютная. И жизнь в ней была тоже неуютная: учился Антон в первую смену, утром, а вечером мама уходила на работу, он оставался один и ложился спать, не дожидаясь ее прихода.
Неуютно было и во дворе: ребята все новые, незнакомые. Верховодил среди них мальчишка с непонятным прозвищем «Зонтик» – тоненький, маленький, но большой хвастун и забияка. Видимо, прикрывая свою слабость, он брал наглостью и лез со всеми драться. Пристал он и к Антону.
– Стукнемся?
– Стукнемся! – Антон был на целую голову выше Зонтика и решил не сдаваться.
Но Зонтик оказался хитрым и напористым: он сразу же ударил Антона сначала в один глаз, потом – в другой. Антон разозлился и, почти ничего не видя, стал молотить кулаками по воздуху. А кругом стояли ребята и гоготали.
Этот смех был обиднее всего, и Антон потом горько плакал, уткнувшись в подушку, один, у себя в комнате.
Он не мог заснуть и дождался, когда вернется мама, а она сказала:
– А ты не будь размазней. С маленьким мальчишкой не мог справиться. Нужно уметь постоять за себя.
Жаловаться маме он больше не стал, зато научился драться.
И еще у Антона была обида на маму – за папу номер два. Хорошо помнил он поздние возвращения мамы по воскресеньям, когда никакой работы нет, и ее наряды, и пряный запах духов, и звонки, и письма, и первый неожиданный визит Якова Борисовича как-то поздним вечером. Антон хорошо заметил тогда, как сначала мама удивилась, потом обрадовалась, а затем указала глазами на него, Антона.
– Ничего, он парень хороший, – сказал Яков Борисович и дружески протянул Антону руку.
Антон лег в кровать, накрылся одеялом и притворился, что заснул, напряженно прислушиваясь к тому, о чем говорит мама с незнакомым гостем. Ничего особенного он тогда не узнал. И только теперь, после встречи с Галькой, все стало понятным и обнаженным. И по-новому объясненное вторжение Якова Борисовича в их жизнь и все порожденные им вопросы и обиды стали от этого еще больней и обидней. В конце концов Антон не мог себе дать отчет – любит ли он маму и за что. И тогда сама собою возникла мысль об отце. «Ну хорошо! Он далеко. Он не захотел жить с мамой, у него другая семья, дочка Шурочка, – Антон это понял из разговоров бабушки. – Но ведь он остается моим отцом! Моим отцом!»
Это привычное человеческое слово наполнилось вдруг для Антона совершенно новым, особым и необыкновенно глубоким смыслом. Отец! Вот с кем бы теперь поделился Антон, вот кому открыл бы он душу. Мама – что? Мама – женщина. Разве можно быть с нею до конца откровенным? И разве может она разобраться во всем? Чуть что – грустный вид и слезы. То ли дело – отец! Мужчина!
Вот хотя бы этот последний визит Вадика, эти маленькие дамские часики…
Пожалуй, нет. Об этом он не стал бы говорить и с отцом.
Полный этих тревог и раздумий, Антон зашел как-то опять к бабушке и от нечего делать стал разбирать старые семейные фотографии. И вдруг с пожелтевшей любительской карточки на него глянуло лицо – длинное и худощавое, с тонким – с маленькой горбинкой – носом и тревожно взметнувшимися бровями. Папа! Отец!.. Да и волосы такие же, как у него, Антона, взлохмаченные, встрепанные, буйные.
– Это кто? – спросил Антон бабушку,
– Это… это твой папа, – немного замявшись, ответила бабушка.
– А он где? – весь напрягшись, спросил опять Антон.
– Если не перевели куда, то в Ростове.
Решение созрело мгновенно: он едет к отцу. Он иначе не может, и никакая сила его не остановит. И как он до сих пор не подумал об этом!
20
С утра скопилось много дел, и Нина Павловна, принявшись наконец за уборку комнат, увидела на столе Антона записку:
«Мама! Меня не ищи. Взял у тебя триста рублей, больше из дома ничего не взял».
«Меня не ищи!..»
Уронив щетку, Нина Павловна бросилась к телефону и позвонила Якову Борисовичу.
– Ну и точка! – после минутной заминки ответил вдруг голос в трубке.
– Какая точка? Что значит – точка? – не поняла Нина Павловна.
– А то, что этого надо было ожидать. От него всего можно ожидать. Это только ты не видела.
– А ты что, рад этому, что ли? – вскипела Нина Павловна.
– Ну, знаешь ли… По таким вопросам на работу мне к прошу не звонить. Это разговор для дома! – Яков Борисович повесил трубку.
Нину Павловну это потрясло: конечно, она сказала чепуху, но как он мог повесить трубку, не дать никакого совета, не принять участия… А может быть, и не такую уж чепуху она сказала?
Звонить второй раз было невозможно, и, помотавшись по дому, Нила Павловна побежала в школу. Это было, конечно, бессмысленно, но разве легко совершать осмысленные поступки, когда на тебя сваливается этакое событие?
В школе, дождавшись перемены, она старательно избегала встречи с Прасковьей Петровной и высматривала в кишащем учениками коридоре знакомых ей товарищей Антона. Сначала на глаза ей попался Володя Волков, но, как будто не заметив ее, побежал по лестнице на следующий этаж. А потом она увидела Стену Орлова. Он шел окруженный ребятами, но Нина Павловна поманила его пальцем, и Степа подошел к ней.
– Послушайте… – нерешительно сказала она. – Позовите, пожалуйста, Шелестова.
– Антона? – удивился Степа. – Его нет в классе.
– Нет?
Совсем растерявшись, Нина Павловна поехала к бабушке. Бабушка сначала тоже ахнула, а потом стала вспоминать последнее посещение Антона и его расспросы об отце.
– Неужели к нему уехал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152