Из-за этого платка Стас почувствовал себя скверно, как будто без разрешения вошел в чужую жизнь и подсмотрел что-то очень интимное. Даже не в жизнь – сюда он опоздал. Он пришел в чужую смерть и, уже не спрашивая ни у кого согласия, будет смотреть и разбираться – до самого конца.
Из бокового кармашка сумки Тихонов вынул удостоверение и конверт. В коричневой книжечке с золотым тиснением написано: «Аксенова Татьяна Сергеевна является специальным корреспондентом газеты…» И сбоку – фото: лицо с большими удивленными глазами и улыбкой в уголках губ. Тихонов подумал, что обычно фотографии на документах почему-то удивительно не похожи на людей, личность которых они удостоверяют. А эта – похожа. Даже после смерти. Конверт был без марки, со штампом «Доплатное» и московскими штемпелями отправки и получения. Внутри лежал лист бумаги, неаккуратно вырванный из ученической тетрадки «в три косых». Размашистым почерком: «Вы – скверная и подлая женщина. Если вы не оставите его в покое, то очень скоро вам будет плохо. Вы поставите себя в весьма опасное положение».
Тихонов покачал головой: неплохое начало… «Москва, Теплый переулок, д. 67, кв. 12. Аксеновой Т. С.».
Тихонов снял трубку:
– Адресное? Тихонов из МУРа. Дайте справочку на Аксенову Татьяну Сергеевну, журналистку… Так, так. Все правильно. Нет, это я не вам. Спасибо.
Обратного адреса на конверте нет. Письмо было получено два дня назад.
В блокноте исписаны только первые две страницы. Собственно, не исписаны, а изрисованы. Какие-то фигурки, половина человеческого корпуса, потом незаконченный набросок одутловатого мужского лица. И отдельные короткие фразы, слова между рисунками: «Корчится бес», «Белые от злобы глаза», «Старик Одуванчик», «Страх растворяет в трусах все человеческое», «Ужасно, что все еще…»
Тихонов пробормотал себе под нос:
– Как жаль, что я не владею дедуктивным методом…

3

– …Гражданка Евстигнеева, расскажите теперь все по порядку.
– С самого начала?
– С самого…
– Значит, Нюра приехала ко мне насчет холодильника…
– Нюра – это Анна Лапина?
– Ну конечно! Кто же еще! У нее очередь на «ЗИЛ», а у меня на «Юрюзань». Она, значит, говорит, что, мол твоя очередь еще не скоро, а у меня…
– Надежда Петровна, начните с того момента, как вы вышли на улицу.
– Так, пожалуйста! Значит, полдевятого Нюра стала собираться, а я ей говорю: «Давай до автобуса провожу». А дом мой, значит, прямо напротив гостиницы «Байкал», наискосок немножко. Я говорю Нюре: «Ты здесь не садись на автобус, здесь всегда народу полно. Пошли лучше через пустырь, там последняя остановка двадцать четвертого. Все сойдут, а ты сядешь, вокруг гостиницы объедешь, зато до самого центра сидеть будешь. За пятак как в такси поедешь». Ну, и пошли, значит. Тропинка там утоптана…
– Скажите, пожалуйста, тропинка прямо к автобусной остановке выходит?
– Нет, остановка на Сусоколовском шоссе. А на краю пустыря, значит, дом шестнадцать стоит, вот как его обойдешь, тут и остановка будет. Мужчина этот самый еще у начала тропинки нас с Нюрой обогнал. А впереди-то и шла убитая.
– На каком расстоянии от вас шла женщина, которую убили?
– А кто его знает! Вам же точно надо? А я разве меряла. Думаю, что шагов пятьдесят. А может шестьдесят… Если б заранее знать…
Тихонов внимательно слушал, стараясь тщательно рассортировать все, что говорила эта расстроенная пожилая женщина. Ведь она и ее подруга Анна Семеновна Лапина были единственными очевидцами убийства.
– Как выглядел мужчина?
– Как? Обыкновенно вроде. Высокий, в кепке, пальто, кажись, было темное…
– Гражданка Лапина, а вы не разглядели его лицо?
– Да где же? Темно ведь. Тропинка узкая, я спиной к нему повернулась, когда он нас обгонял.
– По тропинке двое рядом могли идти? Или одному надо было посторониться?
– Так я ж про то и говорю! Одному отступить надо было, не то нога в снег проваливалась.
– А какая сумка у него в руке была?
– Да это, по-моему, и не сумка вовсе, а чемоданчик. Вот вроде как студенты носят.
– Вы бы могли этого человека опознать?
Женщина подумала, помялась:
– Не, боюсь грех на душу взять. Темно ведь было. Так и в тюрьму человека ни за что упечь можно.
– Так просто человека в тюрьму не упекают… Давайте дальше. На тропинке вас было четверо: вы с Евстигнеевой, перед вами мужчина, перед ним – эта женщина.
– Правильно. Когда дошли до середины пустыря, женщина уже подходила к самому краю, а мужчина ее нагонял. Потом пошел впереди. Потом подняла голову, смотрю – ни его, ни ее не видать. Прошли мы еще немного, а она, горемыка, глядь, лежит на снегу. А его уж и след простыл.
– Давайте еще восстановим последний момент, когда вое были на тропинке. Вы видели, как он обгонял женщину?
– Да, видела.
– После этого они сразу исчезли из виду?
– Нет. Я еще видела, как он шел немного впереди, а она сзади.
– Сколько метров было приблизительно от вас до них?
– Да, так, если на глаз, метров пятьдесят, наверное.
– Если мы выедем на место, вы сможете показать, где вы все находились?
– Думаю, что смогу…

4


«…ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Я, судебно-медицинский эксперт Сорокин, на основании изучения обстоятельств дела и данных судебно-медицинского исследования тела гражданки Аксеновой Т. С., двадцати восьми лет, с учетом:
1) характера раневого канала, направленного сзади вперед, сверху вниз, несколько слева направо и слепо заканчивающегося на внутренней поверхности четвертого левого ребра;
2) особенностей краев раны – круглой формы, ровных, без осаднения;
3) наличия в левой лопаточной кости округлого отверстия, повторяющего форму оружия, диаметр которого соответствует размеру раны;
1 2 3 4 5 6 7