Подозрительные предположения уже кружились у
него в голове, и он наконец дал им ход.
- Роскошь? - рассеянно удивился перебежчик. - Я категорически против
нее. Лишний вес.
- А мы за роскошь, - строго сказал командир. - За такую, чтоб для
каждого. Нужники из золота отливать будем.
- А я слышал, - голландское, кафельное лицо гостя исполнилось
хитростью, - что за бедность вы. Чтоб все стали бедными.
От этих белогвардейских слов золотые очки командира подпрыгнули,
заместитель же, который до последней секунды ничем не выдавал своего
отношения к событиям, сделал шаг назад, в темноту, и глаза его загорелись
оттуда огнем. Комиссар Струмилин, выпустив в сторону этих огней мощную
струю табачного дыма, вот что сказал:
- Кто так говорит, отчасти и прав. Пускай мы за бедность. Но
бедность, богатство - эти понятия но имеют точного определения. Они
существуют только во взаимозависимости. Не так ли?..
Все промолчали.
- Поэму "Кому на Руси жить хорошо" помните?
- Помню, - уверенно вставил матрос Чиж, который уже опростал первый
стакан командирского чая и теперь желал вступить в общий разговор.
- Так вот, - голос комиссара окреп, - вспомните: бедные ли, богатые,
а счастливых нет. А потому отбросим на время промежуточные понятия и
скажем так: мы за общество, где человек был бы счастливым. А?
И он вопросительно взглянул на гостя. Но тот и глазом не мигнул.
- Вы сможете определить понятие счастья? - Гость снисходительно
усмехнулся.
Комиссар тоже усмехнулся. А замечали вы, если собеседники уже начали
усмехаться, оставаясь внешне спокойными, значит, разговор прошел
критическую зону и, значит, один из собеседников начал брать верх.
- Ну что же, - глаза комиссара Струмилина смеялись, - начнем. Счастье
- такое состояние разумного существа в мире, когда все в его существовании
идет по его воле и желанию.
Незнакомец теперь в упор смотрел на комиссара, точно тот отсалютовал
перед его очами лезвием шашки и бросил ее в невидимые ножны. В правой руке
незнакомец держал странную шкатулку, всю усеянную дырочками, ту самую, что
подобрал в поле.
- Что это? - спросил командир.
- Орбитальный передатчик, - вскользь ответил незнакомец, явно но
заботясь о доступности сказанного. - У вас есть еще формулировки? Вы их
сами придумываете? - спросил он тревожно.
- Это Кант. Старина Кант. - И голос комиссара потеплел, как если бы
речь шла о его драгоценном живом или мертвом товарище. - Заметьте акценты:
"разумного существа", "все в его существовании", "все", "по его воле". Так
вот, мы за счастье. А теперь сами разберитесь в соотношениях с этим
бедности и богатства.
- Кант, Кант, - бормотал между тем незнакомец в свою шкатулку, -
запомнить, обязательно запомнить. - Из чего мы должны заключить, что
интеллигентность, в которой заподозрил его Чиж еще в окопе, была, скорее
всего, чисто наносной, ибо даже полуинтеллигент должен бы знать имя
великого прибалтийского мыслителя.
- Ах, товарищи! - внезапно вмешался заместитель из своей тьмы. -
Неправильную линию допроса взяли. Бедность не порок, счастье не радость!
Слюни, понимаешь, распускаем. Его, может, и забросили, чтоб он тут
дезорганизовывал, зубы заговаривал. А правильная линия - вот она.
Сделав шаг, он оказался у лампы и властно вытянул руку вперед,
пятерней наружу.
- Документы!
- Документы? - незнакомец не хотел понимать, о чем его спрашивают.
- Документы спрашивают, - сказал он в ларчик с дырочкой, будто
советуясь с кем-то. - Какие документы?
- А вот такие! - страшно вскричал заместитель, чуя, что нет у
незнакомца никаких документов, и отработанным движением бросил руку
вперед. В пальцах его белела карточка с крупным, затертым на конце словом
"Мандат".
Незнакомец осмотрел картонку, поразмыслил и нехотя произнес те слова,
после которых, собственно, и началась фантастика чистой воды.
- Ну, если точно такой... - Ответным взмахом руки он выдернул из
потайного кармана белый квадрат и поднес его к лампе. Крахмальная
поверхность картона была девственно чистой.
- Эт-то зачем? - еще не понимая, вопросил заместитель.
- Документ, - пожал плечами щеголь-перебежчик, и тут все увидели, как
на бланке проступило крупное слово "Мандат", а затем показались и
остальные слова вместе с фамилией обладателя. Но фамилия-то была
заместителева!
Короче, в руках замечательного щеголя оказалась копия документа - и
какая копия! Лакированная, на александрийском картоне, не захватанная
пальцами караульных. И как только на праздничной картонке вызрела
последняя точка, документ пошел по рукам.
- Лихо! - заметил командир, кончив осмотр.
- Лихо! - в один голос подтвердили Чиж и Струмилин.
- Лихо-лишенько. Липа, - ворчал заместитель.
- Теперь далее, - решительно продолжал таинственный плагиатор. - Беру
чернила, выливаю на сапог.
И этот чистюля бесстрашно выплеснул полсклянки фиолетового состава
прямо на белоснежное, в розовых кружевах, шевро сапога и еще полсклянки на
замшевую свою куртку.
- Пропади пропадом буржуйское барахло, - радостно одобрил Чиж,
матросская душа. - Говорил же - свой в доску!
А заместитель, хозяйственный мужик, только крякнул при виде столь
злостной порчи облюбованного добра.
Но нет, не получилась ведь порча народного достояния. Химический
состав, как живая ртуть, сбежал по голенищам вниз и лужицей собрался под
ногами экспериментатора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10